Рыцарь Золотого Сокола
Шрифт:
Кассандра приникла к стене и замерла, прислушиваясь к выкрикам матери в соседней комнате.
— Болван! Ты заплатишь мне за смерть моего сына!
В ответ раздался дрожащий голос Эскобара:
— Но, Ваше Величество, что мне оставалось делать? Он хотел меня убить. Я только защищался.
— Он, видите ли, хотел его убить! Велика беда! Да ты тварь низкая против Райена, слышишь? Жалкое ничтожество!
Кассандра зажала рот рукой, чтобы не закричать. Райен погиб?! Нет, это невозможно! Едва сдерживая
Мелесант, потрясая кулаками, продолжала изливать свою ярость на Эскобара.
— И этот подлец посмел отнять у меня моего сына!..
Эскобару еще не приходилось видеть ее в таком бешенстве, и сейчас он старался держаться как можно дальше от нее.
— У меня не было другого выхода. Ваш сын предал вас… Я должен был его остановить!
— Ты мерзкое животное! — шипела Мелесант. — И все твои мыслишки ничтожны, как ты сам. Думаешь, я бы не сумела обуздать собственного сына? Разве я не справлялась с ним до сих пор?
— Да, Ваше Величество. — От страха Эскобар втянул голову в плечи. — Ваше Величество, что я теперь должен сделать?
— Ты уже сделал то, чего нельзя исправить. — Она медленно двинулась на него, и он попятился. Оттого, что теперь она говорила, не повышая голоса, ему стало еще страшнее. — Если ты еще раз посмеешь вмешаться во внутренние дела Фалькон-Бруина, то назад в Кастилию поедешь не ты, а твое обезглавленное тело. Понятно?
— Да, Ваше Величество.
— Ступай прочь! Я не желаю тебя больше видеть.
— Да, Ваше Величество. — Эскобар перевел дух, кажется, гнев королевы ослабел.
— Вон! — завопила Мелесант.
Эскобар стремительно вылетел из двери и пронесся мимо Кассандры, даже не заметив ее. Немного подождав, она постучала в дверь и переступила порог комнаты матери. Мелесант сидела на стуле, сгорбившись, глаза ее были полны слез.
Чтобы не вызывать лишних подозрений, Кассандра решила прикинуться наивной девочкой.
— Мама, отчего ты так печальна? Мелесант расправила плечи.
— У меня печальные новости, Кассандра! Твоего брата… твой брат умер.
Кассандра изо всех сил сцепила руки, чтобы не расплакаться.
— Он же был совершенно здоров. Что случилось?
— Ах, какая разница.
Невыносимая боль пронзила все существо Кассандры.
— Я… я хочу видеть его тело. Я не могу поверить.
Мелесант вытерла слезы и сказала:
— Я велела похоронить его тайно, чтобы местные мятежники не попытались сделать из него мученика. Но ничего, скоро я расправлюсь со всеми смутьянами на этом острове, — злобно заявила она.
— Я хочу видеть тело моего брата, — упрямо повторила Кассандра.
— Ты, видно, не поняла меня. Я ведь сказала: он похоронен тайно, и никто не знает, где он лежит.
Гнев душил Кассандру. В эту минуту мать казалась ей уродливым чудовищем, и больше всего девушке хотелось бросить ей прямо в лицо, что это она — убийца своего сына. Пусть не Мелесант, а Эскобар присутствовал при расправе над Райеном, но все равно, это ее рук дело.
Однако вместо этого Кассандра смиренно склонила голову, словно шепча молитву, и побрела к двери. Надо терпеть. Пока мать уверена, что дочь не представляет для нее угрозы, она может свободно ходить туда, куда ей надо. Сейчас она намеревалась отправиться в деревню и поговорить с людьми — наверняка кто-то должен знать, где похоронен Райен.
В маленьком охотничьем домике в глубине леса все было тихо. Суровые воины, молча ожидавшие за дверью, не выпускали из рук мечей, словно готовясь в любую минуту отразить нападение противника.
Сэр Пьермонт склонился над раненым принцем, и от беспокойства морщины, бороздившие его лицо, казались еще глубже. Принц Райен был еще жив, но жизнь его висела на волоске, и старый рыцарь молил Бога, чтобы все обошлось.
— Никто, кроме тех, кто здесь находится, не должен знать, что принц Райен жив, — сказал он, оборачиваясь к своему оруженосцу. — Мы должны хранить эту тайну как зеницу ока.
Старая Мерт, жена хозяина домика, влила в рот принца ложку горького снадобья, и Райен со стоном слабо оттолкнул ее руку.
— Повезло, что вовремя его нашли, — сказала Мерт. — Еще немного — и он скончался бы от ран. Сейчас и то еще бабушка надвое сказала, но хотя бы есть надежда.
— В том, что мы нашли его, не было никакого везения, — возразил ей сэр Пьермонт. — Просто мы видели, как трое кастильцев направились в лес. Известно, где кастильцы, там беда — вот мы и пошли за ними и подслушали их разговор. А говорили они о том, что королева приказала похоронить своего сына тайно, чтобы никто не знал, где он лежит… Теперь эти трое сами лежат в могиле, которую они выкопали для нашего принца.
Между тем Райен пытался выбраться из клубов наплывающего на него тумана. Он звал Джиллиану, сердце его обливалось кровью: из-за его неосторожности Джиллиана снова оказалась пленницей его матери.
— Я должен, должен ее спасти, — с трудом выговорил он и попытался встать, но чьи-то сильные руки не пустили его.
— Вам нельзя вставать, Ваше Высочество. — Это был голос сэра Пьермонта. — Вы ранены, ваши раны очень опасны, и прежде чем кого-то спасать, вам надо еще самому хорошенько окрепнуть.
Скоро Райен начал дрожать, как от холода, и как он ни противился подступающему забытью, в конце концов сон все-таки победил его.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно пробормотала Мерт. — Теперь он проспит до утра, а там как Бог даст.
Когда королева Мелесант ворвалась в ее комнату, Джиллиана лежала на кровати. Веки ее опухли, глаза покраснели от слез. Она явно оплакивала Райена, и это еще больше раздосадовало Мелесант.
— Думали убежать от меня? — грозно воскликнула она. — Вы, милочка, еще слишком мало пожили на свете, чтобы суметь меня одурачить!