Рыцарь
Шрифт:
Знание этого не помогало мыслить связно.
Не помогало и то, что Джон и практически все дорогие ему люди шли прямиком в паутину. Единственное, что побуждало его двигаться вперёд — это мысли о Касс и понимание, что она уже могла застрять в этой паутине.
Деревня по другую сторону горы выглядела заброшенной.
Ну, не совсем заброшенной.
Он мельком видел нескольких детей на земляной тропе вдалеке, которые бегали босиком, несмотря на холод. Кое-где виднелись козы, привязанные у дверей коттеджей или стоявшие в загонах за более крупными каменными
Даже не зная всего об этом парне, «Тени» (и кто, кроме самовлюблённого придурка, станет называть себя таким тупым и мелодраматичным именем?), Джон ненавидел всю эту ситуацию.
Богатый мудак на холме, с личным составом слуг, которые бегают босиком и доят для него коз. А он тем временем, наверное, потягивает кьянти, смотрит новости и ест импортную икру, закинув на свою европейскую мебель ноги в дизайнерских туфлях — это если их не массирует какая-нибудь пышная местная красотка.
Далеко не всё увиденное до сих пор его впечатляло, хотя Джон понимал, что это создано производить впечатление. Он представлял, как этот придурок Тень снисходительно улыбается крестьянам, которые боготворили его за разрешение время от времени воспользоваться гарнитурой или работающим монитором.
О, и за то, что он не стал красть их жён или дочерей и не заставил их играть в крестьянок-шлюх в большом доме, когда ему и его высшему эшелону слуг становилось скучно.
Услышав, как Врег весело фыркнул, Джон покосился на него и вздрогнул.
До него дошло, что в данный момент он не закрывал свои мысли щитами, как должен был, учитывая, что они вообще-то в разгаре большой военной операции.
Однако вместо того чтобы неодобрительно коситься на Джона, видящий ласково улыбнулся ему, обхватил рукой за шею и крепко обнял. В те же несколько секунд он послал такой сильный импульс боли, что у Джона натурально ослабели колени… и он затвердел… и на несколько секунд ему стало сложно дышать.
Когда он вопросительно вскинул бровь, глядя на Врега, видящий заулыбался ещё шире и наклонился к его уху.
— Мой бесстрашный, сумасшедший командир, — пробормотал он едва слышно, наклоняясь ближе и целуя Джона в щеку. — Половина моих людей готова обделаться от страха перед этим dugra-te di aros, Тенью, а ты орёшь оскорбления в конструкцию так громко, как только получается.
— Прости, — пробормотал Джон. Он засунул руки в карманы и посмотрел на подъездную дорожку за воротами, которая вела к дому на утёсе.
— Не извиняйся! — Врег улыбнулся ещё шире. Продолжая обнимать Джона за шею, он послал ему очередной плотный импульс боли, опустив губы к его уху. — Ты только что наградил меня знатным стояком, вот и всё, — пробормотал он. — Отвлекает, да, но я могу справиться с этим, маленький брат. Особенно если ты обещаешь помочь мне с этим позднее.
Элли, которая шла не слишком далеко от них, держа Ревика за руку, расхохоталась в голос. Когда Джон посмотрел на них, Ревик тоже улыбался, закатывая глаза.
— Ладно, ладно, — Джон отмахнулся от них. — Теперь мы можем сосредоточиться, люди?
— Это ты отвлекаешь моего командира армии, — заметил Ревик.
Элли снова засмеялась, а Джон щёлкнул языком.
— Просто… знаете ли, кто бы говорил, — сказал Джон. — Вы тоже не были тихими этим утром, ребята.
— Этим утром мы даже ничего не сделали! — запротестовала Элли, пихнув его в плечо.
— Но при этом были ужасно громкими…
— Как скажешь, командир, — пробормотал Ревик, криво улыбнувшись Элли, затем посмотрел вверх по холму.
Только тогда Джон заметил мужчину, стоявшего у подножья того холма.
Он стоял неподвижно, как статуя, прямо возле массивных органических ворот, которые разделяли главную подъездную дорожку гасиенды от мощёной булыжником дороги, ведущей в деревню.
Ну, мощёная булыжником — не совсем точное определение.
За воротами дорога недолго продолжалась булыжником, а потом, встречаясь с главной и единственной улицей поселения, превращалась в земляную тропу. По другую сторону забора подъездная дорожка выглядела гладкой как стекло, словно кто-то вымостил каждый квадратный дюйм твёрдыми каменными плитками слегка разных оттенков чёрного, которые вырезаны столь безупречно, что казались цельным полотном. В итоге получался эффект плавной мозаики с отливом шлифованного металла.
Мужчина, стоявший у ворот, ничего не говорил.
И не отводил взгляда от их отряда.
Если количество видящих его как-то обеспокоило, это никак не отразилось на его лице. Это лицо казалось Джону красивым по стандартам Старого Света, широкое и немного грубоватое, с аккуратной седеющей бородкой. Взглянув на него, Джон предположил, что он лет на сто старше Балидора.
Он должен быть видящим.
Он был почти таким же высоким, как Ревик. А ещё его глаза отливали ярким, тыквенно-оранжевым светом. Они были почти непрозрачными и откровенно нервирующими.
Даже если не считать эти глаза, он выглядел так, будто принадлежал к другому временному периоду, как это бывало с некоторыми старшими видящими. Джон легко мог представить его в средневековой броне, вооружённого турнирной пикой.
При этой мысли Джон обернулся назад, на холмы, откуда открывался вид на поселение.
Остальные члены их разномастной группы разместились по утёсам над поселением, слегка к югу от петлявшей дороги, которая служила единственным наземным способом добраться сюда. Со своих мест они должны были иметь прямой обзор на шато и окружающий утёс.
Врег оставил там отряд руководителей, а также дал точные словесные инструкции, что им делать при различных возможных сценариях.
Джон знал, что их расположение должно быть умышленным.
Он невольно считал одну лишь их численность внушительной, пусть даже на виду находилась всего треть.
В любом случае, остальные не особенно скрывались. Врег сказал, что пребывание в конструкции этого парня делало бесполезным попытки скрыть их численность, так что он расположил их так, чтобы они окружили дом со всех возможных сторон, насколько это позволяли географические ограничения.