Рыцарь
Шрифт:
— Когда это случилось? — спросила я, хмурясь. — Ну, то есть, это ведь случилось недавно, верно?
Он не ответил. Я чувствовала, что он оценивает время своим светом, наверное, пытаясь определить, в каком временном периоде мы теперь находились. К какому бы ответу он ни пришёл, это не отвечало на мой вопрос или его. Он пожал плечами.
— Это важно?
Я задумалась над этим. Вся тревога, которую я ощущала перед сдиранием повязки, теперь как будто ушла.
— Нет, — ответила я. Облегчение отразилось в моём голосе. —
Он протянул руки.
Я не колебалась. Развернувшись обратно лицом к нему, я скользнула в его ждущие объятия и обхватила руками его туловище, как только вновь свернулась у него под боком.
Я закрыла глаза, прижалась лицом к обнажённой коже его плеча и шеи. Я не переставала касаться его, но осознала, что я опять устала, едва держала глаза открытыми. Мои пальцы пробежались по тёмным волоскам на его груди, провели по мышцам и рёбрам, приласкали его руки, пока я ещё теснее прижималась к нему всем телом.
«Ты мне снилась, — его пальцы гладили мои волосы, водили по позвоночнику, и я уже начинала уплывать. — Мне снилась ты в том месте, Элли. С теми людьми, — боль заструилась по его свету. — Это казалось реальным, Элли. С чего бы мне приснился такой сон? Ты была там, со мной?»
«В каком месте?» — мои мысли бормотанием скользнули по его коже.
Он не ответил.
Я почти заснула, когда его разум вновь поднялся.
«Это ощущалось реальным. Те вещи, что я увидел. Я не мог это вообразить. Не мог».
«Может, это и было, — сказала я ему сонно. — Может, это и было реальным».
«Ты была там со мной?»
Я не ответила словами, но позволила ему почувствовать, что я не знаю.
Когда мой ответ его не удовлетворил и не рассеял напряжение в его свете, я крепче обхватила его рукой и прижала к себе, ощутив очередной импульс из его aleimi.
В этот раз он напоминал почти ревность.
Глава 19
Другая цель
Во второй раз меня разбудила боль.
Я не знала, чья это была боль.
На самом деле, это не имело значения. К тому времени это была наша общая боль, каким-то образом переплётшаяся воедино и выдернувшая меня из глубин бессознательности. Мой сон сопротивлялся, но недолго. Меня выдернуло в моё тело, хоть разум и не поспевал, с трудом управляя конечностями.
Единственное, что я знала точно — это то, что я опять лежала перед ним.
Мои ладони держались за его руки. Я провела пальцами по его пальцам там, где он одной ладонью накрывал мой живот, а его другая рука стискивала матрас недалеко от моего лица.
Он поцеловал меня в шею, прижимаясь всем телом. Он использовал свой язык, затем зубы, и боль усилилась, сделалась невыносимой.
Я попыталась вспомнить, почему мы не хотели делать это ранее.
Ни одна из тех причин теперь ничего для меня не значила.
Его руки перевернули меня, дёргая и притягивая — я не могла шевелиться достаточно быстро, чтобы подстроиться под него. Я даже не думала о том, чтобы попытаться остановить его или замедлить. Его рот нашёл мои губы, и я вцепилась в его волосы. Казалось, что мы целовались очень долго, и я уже не могла дышать, не могла заботиться ни о чём другом. Когда я обхватила его ногами, он застонал, обнимая рукой мою талию, и скользнул своим телом в то пространство, что я ему дала.
Мы вновь принялись целоваться, в этот раз ещё дольше.
Достаточно долго, чтобы я забыла, где нахожусь.
Я забыла обо всём, что мы говорили, решали, обсуждали. Я чувствовала лишь интенсивную тягу в нас обоих, а также чувство собственничества в отношении него, от которого в голове всё помутилось.
Я не помнила, чтобы раньше ощущала так много от него.
Та уязвимость, которую я ощущала вокруг него, как будто разорвала его свет, окружая меня его присутствием. Я едва могла принять всё это, не могла открыться достаточно быстро, чтобы прочувствовать всё, что он предлагал. Его свет окутывал мой, едва не душа, и всё же я притягивала его, требовала большего. Я боролась с желанием сделать ему больно, может, пометить его.
Я боролась с желанием потребовать от него верности, а то и откровенного владения.
Я накрыла его рукой, как только он достаточно приподнял своё тело, чтобы я до него дотянулась.
Он прикрыл глаза, когда это собственничество во мне усилилось. Его свет выскользнул из-под контроля, и я проникла в открывшееся пространство, глубже вплетая свой свет.
Затем он запустил руку между моих ног, и как только его пальцы оказались внутри, он стал посылать мне образы настолько порнографичные, что я вцепилась в его руки и прижалась головой к его плечу, а он застонал от моей реакции. Я бездумно схватила структуры его aleimi, нацелившись на те же точки, что и раньше.
Ему снесло крышу.
То есть, реально снесло крышу.
Убрав пальцы, он с силой оттолкнул меня и рукой, и светом.
— Нет, — его голос прозвучал холодно и с такой злобой, что я отпрянула, уставившись на него. — Нет, чёрт подери, — он схватил моё запястье и стиснул его до боли. — Нет.
— Ревик… — начала я.
— Послушай меня, жена, — его лицо ожесточилось, и он пристально смотрел на меня, стискивая зубы. — Если ты сейчас будешь играть со мной, бл*дь, я ухожу, Элисон. Я ухожу.