Рыцарь
Шрифт:
– Конечно!
– Тогда можно попробовать обмен. Обменяем однокомнатную на двухкомнатную с доплатой.
– Какой дурак захочет?
– Проще, чем ты думаешь. Люди разъезжаются чаще, чем съезжаются. Разводы, разъезд с взрослыми детьми – да мало ли. У меня завтра свободный день, можно посидеть в Интернете.
– Идёт, посмотрим вместе.
Они нашли несколько вариантов, созвонились – даже убили послеобеденное время на смотрины.
«Двушка» понравилась. Дом старый, сталинской постройки, с высокими потолками, и стены толщиной в полметра. Звукоизоляция отличная.
Наталья, коренная москвичка, знала о «квартирном
А потом наступила суета: пришли смотреть их квартиру, начали бегать по различным конторам, от которых голова шла кругом. И как апофеоз суеты – сам переезд.
Когда грузчики расставили мебель и ушли, Наталья с Алексеем рухнули без сил. Однако впереди их ждала новая беготня: регистрация, перенос телефона, разные жилконторы. Алексей и не подозревал, что переезд – столь суетное и затратное мероприятие. Не зря в народе говорят, что два переезда равны одному пожару. И времени, и нервов уходит много.
Месяц пролетел, как один день, зато в паспорте красовался штамп московской регистрации, и можно было думать о работе.
Алексей начал просматривать газеты с объявлениями, даже по Интернету искал работу. Ему хотелось бы и по душе, и с приличной зарплатой, хотя он понимал, что новичку много платить не будут, приглядеться захотят.
По вечерам у него вошло в привычку поглаживать золотую фигу, подарок Остриса – это как-то его успокаивало. А перстень с бриллиантом, подаренный Острисом после его освобождения из полицейского участка, и камень-талисман он хранил в шкатулке, в тумбочке. Иногда доставал, любовался.
С работой Алексею помогла Наталья. Позвонив, она попросила приехать в редакцию.
– Слушай, Лёш. Рядом с нами коммерческий банк, там инкассатор нужен. Есть перспектива роста – у них скоро начальник отдела безопасности на пенсию уйдёт.
– Ты-то откуда знаешь?
– Подруга у меня в банке работает. Иди к ней прямо сейчас, вот реквизиты, – Наталья протянула Алексею визитку.
Так довольно неожиданно для себя Алексей стал инкассатором. Работа непыльная, но рискованная – в Москве на инкассаторов периодически происходили нападения. А что бронежилет и автомат – так это дело привычное. Зато зарплата была в три раза выше, чем та, которую он получал на службе фельдъегерем.
Так он отработал месяц-другой. Вроде бы всё наладилось – жена, квартира, работа, жизнь столичная суетная, но и выйти в выходные есть куда.
В пятницу он пришёл с работы раньше жены. У неё в редакции день ненормированный: то целыми днями на диване лежит с ноутбуком, а то по выходным с утра до вечера занята. Несколько непривычно, но раз Наталье нравится – это её дело. Как говорится – волка ноги кормят, и это относится к журналистам в полной мере.
Едва он закрыл в прихожей дверь, как раздался звонок:
– Привет, Лёш. Я в срочную командировку, в Вологду. Может быть, потом в Питер, не знаю, как сложится. Не волнуйся, поездом.
– Надолго?
– Дня на три. Думаю, без меня не умрёшь. В холодильнике суп, котлеты.
– Ну хорошо, если так. Удачи. Целую и жду.
– Взаимно.
Ну вот, называется, отдохнули вместе на выходных. А ведь планы совместные строили, Наталья хотела показать ему Абрамцево.
Алексей вздохнул, переоделся, подогрел котлеты с картошкой, поужинал. Чем бы заняться? Впереди выходные, а он один. В голове мелькнула шальная
Сначала он прогнал от себя эту мыслишку. Вдруг Наталья позвонит, а он не ответит – она волноваться будет. Но чем дальше он гнал от себя мысль о переносе, тем навязчивей она становилась.
Потом он уже устал бороться с собой, плюнул. В конце концов – денёк-другой ведь, не больше. А Наталье на всякий случай он напишет записку. Если она раньше вернётся, успокоится. А звонить и беспокоить её сейчас не стоит, зачем попусту волновать? У неё в командировке и так забот полно.
Решив так, он стал суетливо готовиться. Так, сперва одежда. Он надел чёрные джинсы и однотонную тёмно-синюю рубашку, поскольку она не будет бросаться в глаза. Клетчатых, полосатых и в горошек тканей византийцы в то время не носили. После некоторых раздумий надел на ноги добротные полуботинки. Они были разношены по ноге, не натирали, должны были выдержать не один длительный переход, если придётся. В карман сунул складной нож с фиксируемым лезвием бритвенной остроты. Больше ничего брать не стоит: предметы могут быть восприняты необычно и вызовут вопросы. Сотовый телефон выключил – брать его с собой не имело смысла.
Открыв шкатулку, Алексей достал из неё камень. Ох, и вовремя он заменил истлевший кожаный мешочек с ремешком! Любовно погладил золотой кукиш. Ха! Будет о чём посмеяться с Острисом. Только удастся ли его найти? Ведь легион вполне могли перебросить в другую провинцию или фему, где обстановка погорячее. Вот балбес-то! Нет, чтобы в Интернет залезть, почитать, чем знаменательны годы, какие серьёзные события предстоят? А сейчас уже поздно, слишком много времени это займёт.
Алексей проверил краны на газовой плите, закрыл форточки, уселся в кресло и сосредоточился. Пальцем, на котором красовался перстень с бриллиантом, подаренный Острисом, потёр камень. Ничего! Он перевернул его другой стороной, рунами вверх, и потёр снова.
Раздался треск, как при электрическом разряде, голова закружилась, и Алексею показалось, что он на миг лишился сознания.
Он открыл глаза и прямо перед собой увидел доски. Ощущалась тряска, были слышны скрипы тележных колёс. Он приподнял голову. Точно! Он лежит на повозке, на облучке восседает человек в чёрной рясе и с выбритой на темечке тонзурой – так может выглядеть католический священник. Повозка была накрыта пологом, и потому в стороны, назад и вверх видимости не было никакой.
Алексей кашлянул. Священник обернулся, всмотрелся в полумрак и на чистейшем латинском воскликнул:
– Очнулся! Славься, святая Мария! Я уж думал, что не придёшь в себя.
– И давно я так?
– Второй день, как нашли.
Хм, вот уж странно! По-прежнему лёжа, он согнул и разогнул ноги, руки и ощутил, что левая его рука мёртвой хваткой сжимала камень. Алексей вложил камень в кожаный мешочек, висевший на шее. Чувствовал он себя вполне прилично, потому уселся и приподнял полог крытой повозки. Слева тянулись возделанные поля, а поодаль, километрах в двух, высились холмы. Судя по виду и температуре, похоже на Фракию.