Рыцарь
Шрифт:
Алексей подозвал простолюдинов, и на импровизированных носилках из двух жердей рыцаря вчетвером отнесли к братской могиле. Там почти постоянно находился кто-то из священников, отпевавших усопших.
По возвращении Алексей забрался под тент повозки, уселся поудобнее, развернул пергамент. Текст был на латыни. В Византии к этому времени перешли на греческий язык, но католики ещё вовсю использовали латынь в официальных документах.
Алексей вчитался в слова, написанные замысловатыми рукописными буквами:
«Король Франции Филипп II Август… – потом не
Алексей усмехнулся. Филиппу он служить не собирается, но и встречаться с королём опасно. Впрочем, лагерь крестоносцев размещён на холмах, воинство постоянно перемещается, и реши кто-нибудь найти Анри – сделать это будет непросто. Итак, отныне он Анри Саваж из Бургундии – Алексей несколько раз повторил своё имя. Потом вытащил из ножен меч – довольно тяжёлый, длиннее римского или византийского. Лезвие меча было не прямое, а сужающееся к острию.
Алексей постучал ногтем по металлу, послушал звон, срезал несколько волосков на руке и удовлетворённо кивнул – рыцарь или его оруженосец за оружием ухаживал. Клинок был смазан и остр. Ближе к рукояти по лезвию просматривалась надпись, и Алексей с трудом прочитал: «Пьющий кровь». Эка сурово и воинственно! Хотя по сути верно. Меч – оружие убийства.
Вернув меч в ножны, он взялся за рукоять кинжала и вытащил его из ножен. Без малого почти в локоть длиной, неплохая сталь. Видимо, и кинжал и меч стоили изрядных денег.
Теперь бы коня. Понятно, что на штурм крепости пойдут пешими – но потом-то? Одна надежда была: при штурме поляжет не один рыцарь, а о простолюдинах и говорить нечего. Вероятно, и кони лишними будут, и сёдла. Вот только щита у него нет, а нужен.
Меж тем рвы вокруг крепости засыпали, осадную башню собрали. Она стояла в двух сотнях шагов от Акры, возвышаясь над её стенами и повергая защитников крепости в ужас – они страшились нового штурма.
И приступ состоялся – пока без участия башни. Король Ричард был болен и в бою не участвовал. Штурмом руководил король Филипп, и в бою участвовали в основном его люди.
Французам почти удалось ворваться на стены. Рыцарь Обри Клеман, держа в руках знамя, взобрался по лестнице до верха стены, но лестница обрушилась, покалечив нескольких воинов. Защитники же втянули рыцаря на стену железными крючьями, знамя изорвали, а рыцаря пленили.
Штурм захлебнулся, чему король Ричард в душе был рад. В Акре находились лучшие военачальники Саладина, знатные эмиры, богатые люди. Ричард не хотел резни, он жаждал захватить их в плен и обменять их жизни на часть земель и выкуп от Саладина. За спиной Филиппа он вёл тайные переговоры с Саладином, и отношения между двумя военачальниками сложились уважительными. Сарацин, узнав о его болезни, даже посылал Ричарду свежие овощи и фрукты.
Но всё тайное когда-нибудь становится явным. О переговорах за его спиной узнал Филипп. Он пришёл в ярость, обвинил Ричарда в измене, но внезапно сам
А Ричард стал выздоравливать, и это вызвало у Филиппа и его окружения подозрение. Обстановка между двумя королями становилась напряжённой.
Между тем крестоносцы окружили Акру земляным валом и установили на него метательные орудия – катапульты и требюше. Англичане назвали свою машину «Большая праща», французы – «Злая соседка». Особенно мощной была машина рыцарей-тамплиеров – она за один раз бросала на стены и в город до двенадцати больших валунов. Хлопки этой машины слышали во всём лагере. Валуны били по стенам, разбивая камень, и летели в город, убивая и калеча людей, разрушая дома.
Акру обуял страх. Жители выслали к Ричарду переговорщиков, но он предложил сдать город без всяких условий, обещая сохранить жизнь всем горожанам. Защитники отказались и выслали гонца к Саладину, чувствуя, что пришёл их последний час, и слёзно прося помощи. Метательные орудия били без перерыва днём и ночью.
С крестоносцами пришли трубадуры, поэты, воспевшие потом штурм в песнях, стихах и балладах. В лагере были и маркитанты, продававшие провизию за изрядные деньги.
Наступил решающий час 6 июля 1191 года. Часть стены крепости была разрушена. Король Ричард отдал приказ на штурм. Защитники пытались заложить пролом мешками с землёй, но требюше метали и метали камни, не давая заделать пробоину и убивая сарацинов.
Неожиданно из пролома вырвалась большая группа сарацинов и, вмиг перерубив немногочисленных крестоносцев первой линии, принялась крушить осадную башню.
От увиденного Ричард пришёл в ярость. Ведь вокруг – ни деревца, и отремонтировать башню будет невозможно. Он возопил:
– Мои славные рыцари! Вперёд! Взять проклятый город!
Обгоняя пеших, блестя на солнце доспехами, вперёд ринулись конные рыцари. За ними бежали рыцари пешие – кто победнее или те, кто думал ворваться через пролом в город. А уж потом, третьей волной – простолюдины.
Алексей, поддавшись общему порыву, бежал во второй линии. Он жалел лишь о том, что не имел защиты – ни шлема, ни кольчуги или лат, ни даже щита.
– А… а… а… – накатывалась волна крестоносцев на сарацинов.
Конные рыцари сразу смяли группу защитников, изрубив их. До пролома успели добежать лишь несколько человек. Рыцари спрыгивали с коней и лезли напролом.
Горожане оборонялись яростно. Сверху, со стены стреляли по набегающим крестоносцам лучники, лили вниз кипящую смолу и воду, бросали камни. Штурмующие несли потери.
Но и крестоносцы смогли подкатить осадную башню вплотную к городским стенам. С неё сбросили перекидные мостики. Десяток лучников с осадной башни дали залп, очистив стену от сарацинов. Размахивая мечами и боевыми топорами, крестоносцы хлынули на стену крепости.
Защитники дрогнули, побежали, но навстречу им уже спешила подмога. На каменной лестнице они столкнулись, образовалась свалка. А рыцари напирали сверху, рубили направо и налево, сбрасывая мёртвые тела вниз и расчищая себе дорогу.