Рыцарь
Шрифт:
Мытье это уже начало превращаться для нее во что-то вроде навязчивой мании, пока Гонория случайно не показала ей фонтан в «узловом» садике. «Узловым» сад назывался потому, что зеленые изгороди в нем были спланированы весьма хитроумно, в виде как бы сетки с узлами, а внутри «петель» находились клумбы с яркими цветами. В самом центре сада, образуемом пересечением четырех таких «узлов», был устроен фонтан: струя била из подставки на высоком камне и падала в маленький прудик. Как выяснилось, мальчишку, смотревшего за фонтаном, послали повернуть регулировочное
— Ой, как здорово! — воскликнула Дуглесс. — Прямо как водопад или… — тут глаза ее заблестели, — или… как душ! — Именно в этот-то момент в голове у нее созрел некий замысел! Позже она поговорила с мальчишкой, который знал, как поворачивать колесо, наедине и пообещала заплатить ему один пенс, если он встретит ее тут завтра, в четыре часа утра.
И вот поутру, в четыре часа, Дуглесс на цыпочках вышла из спальни Гонории, спустилась вниз по лестнице и прошла в садик. Она несла с собой шампунь, тюбик с краской для волос, полотенце и матерчатую мочалку. Мальчишка с заспанными глазами, но тем не менее улыбающийся, взял от нее пенни (Гонория снабдила ее монеткой!) и пошел поворачивать регулировочное колесо. Дуглесс мгновение поколебалась, сбрасывать ли с себя всю одежду или нет, но, поскольку было еще темно и обитатели дома должны были подняться еще не скоро, она выскользнула из взятого напрокат халата и длинной полотняной рубашки и шагнула в фонтан.
Наверное, никто за всю историю человечества не наслаждался «душем» более, чем она! Дуглесс казалось, будто вместе с грязью, жиром и потом с нее смываются прожитые годы! Она ни разу не почувствовала себя чистой после купаний в лохани. После всех этих недель без душа она ощущала себя чумазой. Вымыв голову трижды шампунем и наложив на волосы немного краски, она также сбрила волосы у себя на ногах и под мышками, после чего почувствовала себя обновленной! Божественно, абсолютно божественно!
После довольно долгого пребывания под струями она наконец вышла из фонтана, свистнула мальчишке, чтобы тот закрутил колесо, затем вытерлась насухо и облачилась в халат.
Направляясь по дорожке к дому, она сияла. И, может, потому, что слишком широко — до ушей! — улыбалась и не могла из-за этого хорошо видеть или же потому, что еще было темновато и не все можно было рассмотреть, но она на кого-то наткнулась.
— Глория! — в изумлении воскликнула Дуглесс и только потом сообразила, что перед нею — наследница-француженка. — Я хотела сказать… — запинаясь, забормотала она, — надеюсь вы не Глория, нет? А где же ваша львица? — Тут Дуглесс сама удивилась тому, что это она городит. Она лишь изредка встречала наследницу, но при всех таких встречах ее неизменно сопровождала рослая и явно слишком уж о ней пекущаяся то ли охранница, то ли нянька, — Я вовсе не имела в виду… — опять начала Дуглесс, намереваясь принести свои извинения.
Однако француженка не стала ее слушать и, задрав нос, проплыла мимо Дуглесс, говоря при этом:
— Я уже достаточно взрослая, чтобы и самой о себе позаботиться!
Глядя на упитанную спину девицы, Дуглесс улыбнулась: говорит она в точности как ее пятиклассницы! Те тоже всегда воображают, будто достаточно взрослы, чтобы самим о себе позаботиться!
— Что, удалось тайком выскользнуть, да? — все так же с улыбкой спросила Дуглесс. Девица моментально обернулась, и выражение ее лица несколько смягчилось.
— Она и вправду храпит там! — сообщила она с некоторым подобием улыбки на лице. Потом, поглядев на фонтан, спросила:
— А вы-то что тут делаете?
Дуглесс тоже посмотрела на фонтан и к своему ужасу увидела, что весь маленький бассейн полон, мыльных пузырей. По ее мнению, они олицетворяли собой явление загрязнения окружающей среды, но, видимо, юной француженке пузыри показались чем-то чудесным, потому что девица, нагнувшись, набрала полную пригоршню мыльной воды.
— Я тут мылась, — ответила Дуглесс. — А вы не хотите ли? Деликатно пожимая плечами, девица ответила:
— Нет, я такого хрупкого здоровья!
— Ну, мытье не причинит вреда… — начала было Дуглесс и тут же умолкла. Никаких попыток миссионерства! Не забывай об этом! — напомнила она себе. Подойдя к девушке поближе, она внимательно поглядела на нее при свете начинающегося утра и спросила:
— А кто вам сказал, что здоровье у вас такое уж хрупкое?
— Леди Холлет, — ответила та и, поглядев на Дуглесс, пояснила:
— Ну, та самая, «львица» — гувернантка моя!
Дуглесс призадумалась: говорить или нет? Она понимала, что рискует, но девочка выглядела какой-то одинокой, и Дуглесс решилась.
— Так значит, леди Холлет уверила вас, что вы — слабого здоровья, и именно поэтому она и позволяет себе наставлять вас в том, чем вам питаться и когда можно, а когда нельзя выходить на прогулку, верно? В общем, вы под колпаком и вам приходится еще до рассвета тайком прокрадываться в сад, чтобы рассмотреть его получше! Вы именно это имели в виду?!
Девушка открыла было рот, но затем с каменным выражением лица произнесла:
— Леди Холлет оберегает меня от контактов с представителями низших слоев общества! — При этом она смерила Дуглесс презрительным взглядом.
— Это — от таких, как я, что ли? — подавляя улыбку, спросила Дуглесс.
— Вы — никакая не принцесса! — ответила девушка. — Леди Холлет говорит, что принцесса не позволила бы себе разыгрывать всякие спектакли, как это делаете вы! И еще она сказала, что вы необразованны: вы ведь даже по-французски не говорите!
— Ну, хорошо, это все утверждает леди Холлет. А вы сами-то что обо мне думаете? — спросила Дуглесс.
— Что вы — не принцесса, не то вы бы не…
— Нет-нет! — перебила ее Дуглесс. — Не надо повторять того, что говорит леди Холлет! Скажите-ка мне, как вы сами считаете!
Девушка уставилась на Дуглесс, явно не зная, что ответить.
Подбодрив ее улыбкой, Дуглесс спросила:
— Ну, а Кит вам нравится?
Француженка смотрела куда-то вниз, на свои руки и, как показалось Дуглесс, покраснела.