Рыцари и Дамы Беларуси
Шрифт:
Не стоит удивляться дерзости вдовы, осмелившейся выступить против короля. Шляхетская вольница на наших землях была просто легендарной. «Шляхцiц на загродзе роўны ваяводзе», — говорили предки. История того времени — это и история склок между правителями и магнатскими группировками. Вскоре в суд поступают сразу три жалобы на Юрия Остика. Ядвига Хрептович обвиняет его в похищении дочери, мать Андрея Довойны — «невестки». А Мнишеки, в доме которых происходила битва, в нанесении их имению ущерба.
Григорий Остик поступает мудро: он добивается, чтобы судом руководил сам король, он же великий князь литовский. На суд была вызвана Анна Хрептович. Девушка высказалась твердо: она хочет остаться со своим
И король с полным правом и, несомненно, с внутренним удовлетворением утвердил брак Анны Хрептович и Юрия Остика.
А имущественные споры о приданом невесты тянулись еще долго. В них пару лет спустя тоже вмешался король, определив, что пани Ядвиге достаются во владение местечки Городок и Высокое, а остальное должно быть разделено между Анной и Софьей.
Впрочем, наверное, Анна была слишком занята своим личным счастьем, чтобы думать о юридических тонкостях. Впоследствии она завещала свою часть наследства сыну Николаю.
Проигранное дело на характер вдовы не повлияло. При ней оставалась еще одна дочь, Софья, которой на момент вышеописанных страстей было всего 4 года. Подросла и она. И в 10 лет была отдана замуж. Случилось это событие 22 июня 1523 года. Новым зятем Ядвиги Гольшанской стал Ян Аборский из Мазовии. Видимо, по причине малолетства невесты она пока осталась жить с матерью. Дальнейшее можно было предположить. Взбалмошная дама резко разлюбила и этого зятя и попыталась от него избавиться. Похоже, ему тоже пришлось прибегнуть к силе, потому что в 1525 году в суд поступает очередная жалоба от Ядвиги Хрептович на кражу дочери. На этот раз — Софьи, увезенной в общемто законным мужем. Ядвига требует отменить брак Софьи и Аборского.
В дело снова вмешивается король. На время рассмотрения дела он приказывает Аборскому передать несовершеннолетнюю жену под опеку архиепископа Гнезненского Яна Лаского. Неизвестно, как на самом деле относилась к происходящему сама девочка, но ее муж смог представить суду достаточно свидетелей того, что она шла к алтарю добровольно и что венчание состоялось по всем правилам. Архиепископ утвердил брак и вернул Софью мужу.
Вновь пани Ядвига проиграла… И вторая дочь ее покинула.
Но вряд ли дама пала духом. Поскольку не забыла и о собственной личной жизни. В 1525 году, как раз в то время, когда пыталась разрушить брак Софьи и Аборского, она хлопотала перед королем о должности войта в местечках Высокое и Городок для… своего сына Казимира. То есть вдова успела повторно выйти замуж и родить. Сколько на то время было лет Казимиру, не знаю, поскольку должность княжескому сыну могла быть предоставлена и в младенческом возрасте.
Сказать по правде, у меня впечатление, что в этой истории есть еще масса драматических подробностей. Возможно, гдето они и зафиксированы…
Только представьте, сколько подобных сюжетов в семейных хрониках белорусских родов! Сериалов снимать не переснимать…
КРОВАВАЯ СВАДЬБА АННЫ
АННА КОБРИНСКАЯ
Даже в жизни обычных людей свадьба — событие отнюдь не рядовое… А что говорить, если сочетаются браком представители сильных мира сего?
Но часто браки между отпрысками знати становились не счастливым завершением любовного романа, а политическим событием, и о любви там речь шла в последнюю очередь. Случалось, что этот праздник использовали и вовсе неподобающим образом, безжалостно ломая судьбы не только молодым супругам…
Человечество знает немало кровавых свадеб, и не только из пьесы Федерико Гарсиа Лорки или из фильма «Крестный отец», случалось такое и в реальности. Знаменитая Варфоломеевская ночь состоялась через несколько дней после бракосочетания Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа. В Париж на свадьбу приехало много именитых протестантов, считавших своим вождем Генриха, — их ждала резня… Есть версия, что изначально свадьба Генриха и Маргариты должна была стать ловушкой для гугенотов. Так или нет — не знаю, но событие с тех пор называют «парижской кровавой свадьбой». А во время бракосочетания испанского короля Альфонса XII с внучкой английской королевы Виктории произошло покушение на самих новобрачных. Да сколько история помнит такого!
Были кровавые свадьбы и в белорусской истории. Конечно, через века, по скупым словам хроник и летописей невозможно совершенно точно восстановить, что думали и чувствовали участники событий, разделить их на однозначно правых и виноватых… И все же есть судьбы, которые вызывают сочувствие и спустя столетия.
Хотя школьникам не рассказывают на уроках истории о княгине Анне Кобринской — несчастной девочке, ставшей жертвой политических игр, — ей посвятила поэму «Кон» поэтесса Зинаида Дудюк, о ней писали известные историки Микола Богодяж и Ирина Масленицына…
А случилось это в смутное время, когда после смерти Ягайло и Витовта ожесточилась борьба между разными группировками шляхты. Основная борьба была между Свидригайло, братом Ягайло, и братом князя Витовта Жигимонтом Кейстутовичем. В конце концов на трон взошел сын Ягайло и Софьи Гольшанской Ян Казимир Ягеллончик. Но наследство досталось ему сложное, далеко не все в Великом Княжестве Литовском поддерживали молодого короля. На Казимира несколько раз устраивали покушения…
Пока царствовал старший брат, Казимир получил в Вильно титул великого князя литовского, как говорят летописцы, упоивши предварительно шляхту. Таким образом была устранена угроза раздела земель между разными группировками. Но вместе с тем шляхта великого княжества получила и повод для опасений. Магнаты были недовольны тем, что ущемляются права православных, надвигается уния, а Польша все больше контролирует земли княжества…
В группировке, враждебной Казимиру, состояли многие православные магнаты. В том числе князья Кобринские из рода Гедимина. Ничего удивительного, что юную Анну Кобринскую просватали за представителя той же политической партии Федора Бельского, тоже Гедиминовича.
Свадьбу Анны и Федора назначили на 15 апреля 1481 года. На ней должен было присутствовать король Казимир.
То, что столь важное событие в своей жизни Федор Бельский согласился использовать как ловушку для короля, можно, конечно, осуждать… Но, как вы уже поняли, это не было какимто исключением во времена кровавой борьбы за власть. Не может это свидетельствовать и о пренебрежении к невесте. Современники в голос утверждают, что между молодыми возникла искренняя симпатия. Просто политика не терпит сантиментов.
А ловушка была продумана идеально. Предусматривалось два варианта убийства: один — в замке, другой — на охоте. Происшествие на охоте так легко было выдать за несчастный случай…
В заговоре участвовали, кроме Федора Бельского, брат Анны Кобринской Иван, Михаил Алелькович, Иван Гольшанский — сильные магнаты, поставившие на кон в эту свадебную ночь все, что имели, вплоть до жизни.
Молодых обвенчали. Анна, разумеется, была счастлива… Девочку вряд ли посвящали в опасные дела. Но женой ей удалось побыть всего один день: заговор раскрыли. Вроде бы магнатов изобличил королевский слуга, случайно подслушавший подозрительный разговор… И утром новобрачному пришлось удирать из своего дворца, оставив юную жену. За его спиной кипела ожесточенная битва, лилась кровь. Никому, кроме Федора, уйти от гнева властителя не удалось.