Рыцари пятого океана
Шрифт:
Свой последний, двести восемьдесят девятый боевой вылет командир эскадрильи Дельцов совершил 30 апреля 1945 года. В этот день он бомбил здание гестапо в Берлине.
ДРУЗЬЯ И ВРАГИ
241 — й бомбардировочной авиационной дивизией, в состав которой входили 24, 128, 779–й бомбардировочные полки, командовал полковник Иван Григорьевич Куриленко. Это был спокойный, немногословный, хорошо знавший свое дело человек. Он часто водил на выполнение боевых заданий большие группы самолетов, показывая подчиненным пример отваги и мужества. Пикирующие бомбардировщики в руках опытных, обстрелянных авиаторов были грозой для врага.
Под стать комдиву были и командиры полков: А. И. Соколов, М. М. Воронков, А. В. Храмченков. Между ними существовало негласное соревнование, кто больше уничтожит живой силы и техники противника. Мы всячески поддерживали этот боевой порыв и все новое, что появлялось в боевой практике дивизии, делали достоянием остальных частей и соединений корпуса.
Самолет Пе-2 был рассчитан на бомбовую нагрузку в семьсот пятьдесят килограммов. И вот в 779–м полку зародилась идея: не попробовать ли увеличить бомбовую нагрузку? Мысль эту подал заместитель командира эскадрильи Николай Иванович Скосырев. Заманчивое предложение обсудили с инженером полка и. А. Климовым и другими специалистами. Осуществление его сулило большой выигрыш. Одним и тем же составом самолетов можно было наносить противнику гораздо больший урон, чем раньше.
— Съездите к Храмченкову и поинтересуйтесь, что из этого выйдет, — посоветовал мне генерал Каравацкий. — Только смотрите, чтобы эксперимент прошел без ЧП. С бомбами шутки плохи.
По пути на аэродром я вспомнил неприятную историю, случившуюся с предшественником Храмченкова. Прежний командир полка Борисов был с партизанскими замашками. Сам порой не признавал дисциплины и от других ее не требовал.
Приезжает как-то инструктор политотдела, проверявший работу этой части, и докладывает:
— Надо принимать строгие меры к Борисову, иначе он развалит полк.
— Что случилось? Говорите толком, — потребовал от него командир корпуса.
— Вчера перед вылетом на боевое задание Борисов вызвал старшину и приказал: «Вася, водки».
Вася, понятно, не посмел ослушаться командира, принес бутылку. Борисов выпил стакан и хлопнул старшину по плечу: «Ну вот, теперь порядок».
Когда Борисов улетел, я спросил старшину: «И часто он вот так «заряжается»?» «А почти каждый раз перед вылетом да и потом, когда вернется, — откровенно признался старшина». «А другие?» — спросил я. «Про других не знаю, — уклончиво ответил старшина. — Вообще-то у нас не строго со спиртным».
У Каравацкого желваки заходили на скулах.
— Этого еще не хватало. Разлагать полк не позволю! Снять Борисова.
— Снять-то можно, — вступил в разговор начальник штаба полковник Власов. — Только кем заменить?
— Найдем. Есть у меня на примете человек. Начальник штаба у Кривцова.
— Майор Храмченков? Но он же не летчик.
— Неправда. «Пешку» он хорошо знает, летал на ней на боевые задания. К тому же академию окончил, да и умом природа не обделила. Я хотел назначить его начальником оперативного отдела корпуса, только он наотрез отказался. Готов, говорит, хоть командиром звена, только летать.
— А Борисова куда?
— Отправим в Москву. Управление кадров найдет ему место.
Каравацкий был крут в решениях. На следующий же день он вызвал Храмченкова к себе, вместе с ним полетел в 779–й полк и представил нового командира личному составу части. А еще через день Храмченков уже вел своих бомбардировщиков на подавление артиллерийских позиций противника.
Спокойный, уравновешенный по характеру и смелый в решениях, Храмченков пришелся по душе летчикам и штурманам и провоевал в этом полку до Дня Победы. Командира отличала любовь к людям, чуткость к их нуждам и запросам. Он никогда ни на кого не кричал, но каждое его слово воспринималось как приказ и выполнялось безоговорочно. Подвести своего командира в полку считалось преступлением. Провинившийся получал осуждение всего коллектива.
На аэродроме меня встретили А. В. Храмченков и заместитель командира полка по политчасти М. И. Милещенко.
— Измерили взлетную полосу. Составили инженерный расчет. По всем данным, взлет с дополнительной нагрузкой должен получиться, — доложил командир.
И вот самолет, управляемый Скосыревым, поднимает для начала восемьсот килограммов бомб. Все обошлось благополучно. Потом начали прибавлять по пятьдесят килограммов. Остановились на тысяче. Длина разбега Пе-2 несколько увеличилась, но аэродром обеспечивал и такой взлет.
Эксперимент произвели и другие экипажи. Никаких ЧП не случилось. Четверть тонны дополнительного бомбового груза на голову врага с каждого самолета — здорово! Если цифру 250 умножить на число боевых машин всей дивизии, получится такой выигрыш, который равен мощности дополнительно введенной в строй эскадрильи.
Новаторы пошли еще дальше. Однажды заместитель командира эскадрильи капитан Сергей Пинаев поднял в воздух тысячу двести килограммов бомб. Почин полка Храмченкова мы распространили в других бомбардировочных частях. Корпус стал гораздо сильнее, чем прежде, хотя количество самолетов в нем не увеличилось.
Вскоре после этого воздушные разведчики доложили, что на большаке, ведущем к деревне Молодовое, Шаблыкинского района, Орловской области, растянулась колонна вражеских войск.
— Число машин подсчитали? — спросили разведчиков.
— Примерно до сотни танков и автомашин. Они подняли такую пылищу, что точно определить невозможно.
— Что ж, объект для удара подходящий. — Полковник Куриленко снял трубку и вызвал к телефону майора Храмченкова: — Подготовить самолеты к вылету!
— Всем полком? — переспросил Храмченков, еще не зная, по какому объекту предстоит нанести удар.
— Да, всем, — подтвердил командир дивизии и назвал место, где, по докладу разведчиков, находилась вражеская колонна.
— Места знакомые, — почему-то вздохнул майор.
готовились к вылету, вражеская колонна успела втянуться в Молодовое и расположиться на отдых. Так было спокойнее: советские летчики вряд ли станут бомбить свое же селение.
Полк поднялся в воздух и взял курс на цель. Храмченков приказал бомбить танки с пикирования.
— Да поточнее прицеливайтесь, — наставлял он по радио экипажи.