Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Снисаренко Александр Борисович

Относительно происхождения компаса африканцы не спорили: генуэзский - так генуэзский. Сами они в этом еще толком не разобрались: одни считали магнит­ный камень изобретением Конфуция, жившего в VI ве­ке до н. э., другие - тем самым камнем, коим Дауд, отец Сулеймана (мир с ними обоими!) сразил великана Голиафа - а Дауд жил, как известно, в X веке до н. э., когда ни о каких Генуях, а тем паче Амальфи, еще и слыхом не слыхивали...

Баньяны гостеприимно встретили чужеземцев и под­твердили, что царство пресвитера Иоанна близко, что у него много прибрежных городов и кораблей, хотя сам он живет в глубине страны, и что поблизости есть бога­тый остров, наполовину населенный

христианами, по­стоянно ведущими войну с маврами. Баньяны дали пор­тугальцам арабского кормчего Ахмада ибн Маджида ас-Са'ди ан-Наджди (самого что ни на есть подлинного, по их мнению, изобретателя компаса), и во вторник 24 апреля эскадра вышла из Малинди в океан. Благо­даря попутному муссону, она пересекла его за двадцать шесть суток и в воскресенье 20 мая вошла в индийский порт Каликут на Малабарском побережье, оставив за кормой четыре тысячи триста двадцать километров, то есть сохраняя в среднем скорость 3,73 узла.

28 мая Васко да Гама в сопровождении тринадцати человек явился на аудиенцию к местному царьку, коего португальцы называли заморином, а он сам себя - Самудрия Раджа (Властитель моря). После трех меся­цев оживленной и выгодной торговли в среду 29 августа португальцы отбыли в обратный путь, увозя с собой письмо Самудрии Раджи к Мануэлу, где были такие строки: «Прибыл к нам Васко да Гама, дворянин вашей страны, чему мы немало порадовались. А в нашей стра­не много корицы, и гвоздики, и имбиря, и перца, и драго­ценных камней, а от вас я хочу золота и серебра, корал­лов и добротного сукна...»

Из-за штилей, то и дело сменявшихся противными ветрами, португальцы добрались до Малинди лишь 9 января следующего, 1499 года и после пятидневного отдыха двинулись дальше к дому. Из-за нехватки эки­пажа (из ста шестидесяти восьми участников экспеди­ции уцелело лишь пятьдесят пять, а по другим данным - и того меньше, умер от чахотки и Пауло да Га­ма) португальцы сожгли «Сан Рафаэл», и в сентябре только две каравеллы достигли Лиссабона, оставив за кормой двадцать четыре тысячи миль и впервые проло­жив морской путь из Европы в Азию.

Как раз в то время, как Васко да Гама вел торговые дела при дворе индийского царька, испанский король Фердинанд, томившийся от бездействия, позволил скло­нить себя на уговоры Колумба и дал согласие на новую экспедицию.

30 мая 1498 года шесть испанских кораблей с тремя­стами членами команды легли из Сан-Лукара-де-Баррамеды на южный курс. У острова Гомера из группы Ка­нарских испанцы становятся свидетелями захвата кастильской каравеллы французским корсаром, но сви­детелями не безучастными: они вызволяют соотечест­венников. Недурной сюжетец для оперетты! Колумб - герой дня! А не было ли это все и впрямь театром? Не воспользовался ли адмирал Моря-Океана своими преж­ними пиратскими связями, чтобы ноднять свои акции?

В популярной литературе можно иногда прочитать и историю с нападением в 1497 году на Колумба, возвра­щавшегося из третьего своего путешествия, некоего «французского корсара» (чье имя, разумеется, неиз­вестно!), который заставил адмирала укрыться на ост­рове Мадейра, чтобы переждать опасность. И все это преподносится доверчивой публике с волнующими под­робностями о количестве сокровищ на каравеллах и т. п. А между тем, здесь все нелепо. Как известно, Ко­лумб вернулся из второй экспедиции 11 июня 1496 года и отправился в третью 30 мая 1498 года, то есть весь 1497-й год он преспокойно провел в Испании. Из третьей экспедиции он вернулся в октябре 1500 года закован­ным в цепи и уж конечно без каких бы то ни было сокро­вищ на борту. Скорее, он был бы благодарен в этой си­туации французскому или любому

другому пирату за свое освобождение. Не имеется ли здесь в виду случай у острова Гомера?..

После этого подвига Колумб безбоязненно разделил экспедицию пополам, направив три корабля прямо к хо­рошо уже изученным берегам Эспаньолы, а сам он во главе остальных трех кораблей прошел еще дальше к югу до островов Зеленого Мыса и лишь оттуда повер нул на запад. 1 августа Колумб открыл новый остров - Тринидад («Троица») и вскоре вошел в залив Пария и ввел корабли в дельту реки Ориноко, первым ступив на землю Южноамериканского континента. От Ориноко адмирал взял курс на Гаити и обнаружил по пути еще один остров, богатый жемчугом,- Маргариту («Жемчужину»).

Океанский корабль (иногда его считают Колумбовой «Санта Ма­рией»). Рисунок 1493 года.

Последний год уходящего века - века, перевернув­шего все представления о нашей планете, Колумб встре­тил на Гаити, но о дальнейших его планах можно толь­ко догадываться. Среди испанцев участились мятежи, Колумбу совершенно перестали повиноваться и в конце концов после доноса и затем суда, инспирированного присланным из Мадрида офицером по имени Франсиско Бовадилья, адмирала и вице-короля всех Индий и его братьев - пажей королевы Бартоломе и Диего 25 ноября доставили в цепях в Испанию.

Тем временем в Лисабон прибыл Васко де Гама, и его триумф подстегнул испанских монархов спешно освободить Колумба, пообещать ему восстановление в правах и завести речь о новой экспедиции. Фердинанд все еще не терял надежды проникнуть в Индию запад­ным путем.

В 1502 году с Пиренейского полуострова одновре­менно стартовали две экспедиции. Одну, в составе четы­рех кораблей с экипажем в полторы сотни человек, вы­шедшую 3 апреля к западу из Кадиса, возглавил Хрис­тофор Колумб. Вторую, насчитывавшую двадцать ко­раблей, двумя месяцами раньше повел на юг Васко да Гама.

Экспедиция Колумба достигла 15 июня острова Мар­тиника и 30 июля вошла в Гондурасский залив. В те­чение последующих девяти месяцев Колумб обследовал огромную линию американского побережья, поделен­ную в наше время между четырьмя государствами - Гондурасом, Никарагуа, Коста-Рикой и Панамой. Убе­дившись в отсутствии прохода дальше на запад, Колумб повернул к Ямайке, но 25 июня 1503 года потерпел там крушение.

Однако он еще не теряет надежды реабилитировать себя в глазах королевской четы. «Золото - удивитель­ная вещь!
– пишет он, скучая на Ямайке.- Кто обла­дает им, тот господин всего, чего он захочет. Золото может даже душам открыть дорогу в Рай». Слегка отда­ет богохульством, зато понятно и доходчиво. На Ямайке в ожидании помощи он прожил год и вернулся на Гаити больным морально и физически.

7 ноября 1504 года он возвратился в Кастилию и умер 20 мая 1506 года в Вальядолиде, всеми покину­тый и забытый. Лишь два года спустя его старший сын Диего, сопровождавший отца во втором путешествии, с огромным трудом доказал свое право на звание ад­мирала и должность губернатора Индии, дарованные когда-то королем семейству Колумбов как наследствен­ные. Его сын Луи Колон имел титул герцога Верагуа и после смерти Диего в 1526 году ежегодно получал рен­ту в десять тысяч золотых дублонов. Однако пожало­ванный ему город Ла-Вега на Ямайке вскоре вернулся к королю: одновременно с Луи в 1572 году умер его пле­мянник Диего - последний мужской потомок рода Ко­лумбов.