Рыцари, закованные в сталь
Шрифт:
Когда схлынула волна первоначального воодушевления, коим он увлек товарищей, Майлз почувствовал всю тяжесть бремени, которое так смело взвалил на свои плечи. Он начал осознавать, насколько рискованно выступить в одиночку против тирании, узаконенной многолетними обычаями. Но отступать было уже поздно. Раз уж он взялся за плуг, то должен проложить эту борозду.
Каким-то образом весть о предстоящей
Всю ночь Майлза мучили сновидения, в которых он то побеждал, то был побеждённым. И до того, как забрезжил рассвет, он уже окончательно проснулся. Он лежал на своей койке, мысленно готовясь к предстоящей схватке, и нельзя сказать, что вид спрятанных в соломе ножей оставил его равнодушным. Вскоре спящие заворочались, послышались зевки и возгласы, оруженосцы один за другим начали вставать и одеваться.
Майлз тоже поднялся, надел свою куртку и обтягивающие штаны, туго затянул ремень на поясе и присел на край своей койки.
Тут и случилось то, чего он терпеливо ждал: два молодых оруженосца отправились за водой для бакалавров. Не успели они выйти во двор, как Майлз громко скомандовал:
— Стойте! Теперь каждый носит воду только для себя. Поставьте вёдра и возвращайтесь!
Оба юноши остановились у порога и в нерешительности топтались на месте.
Через секунду вся казарма возбужденно загудела. С полдюжины рыцарей розы направились к Майлзу и встали у него за спиной, к ним присоединились ещё несколько молодых. Едва ли бакалавры были готовы к таким быстрым и решительным действиям.
— В чем дело? — крикнул один из них, повернувшись к тем двоим, которых отрядили за водой. — Чего вы стоите?
— Фолворт сказал, что мы больше не будем носить воду, — ответил один из них, его звали Госсе.
— Что за новости, Фолворт? — возмутился бакалавр.
Сердце Майлза тяжело бухало, однако голос не дрогнул:
— Зарубите себе на носу, — сказал он, — что отныне и впредь вы сами себя обслуживаете.
— Слыхал, Блант? — крикнул бакалавр. — Фолворт устанавливает свои порядки.
Старший бакалавр, конечно, слышал весь разговор и торопливо натягивал одежду.
— Ну что, Фолворт? — сказал он, приближаясь к Майлзу. — В чём дело? Вы больше не носите воду? Давай-ка разберемся.
Вместе с тремя старшими оруженосцами он надвигался на Майлза. И тут заговорил Гаскойн:
— Одумайся, Блант, пока ничего не случилось! Мы не дадим его в обиду, больше такое не пройдёт!
Блант резко остановился и взглянул на юношей, стоящих позади Майлза. Они были бледны, но в глазах читалась решимость. Тут он неожиданно повернул назад и пошёл к дальнему концу казармы, где уже собралась кучка бакалавров. Они обменялись несколькими
Майлз чувствовал, что уроки рукопашного боя, полученные в Кросби-Холле, не пропали даром, он был уверен в своем превосходстве и хотел, возможно, завязать именно невооруженную схватку. Он решил овладеть инициативой:
— Эй, приятель! — крикнул он Бланту. — Я знаю, что ты мастер бить лежачих. За тобой должок. Давай разрешим эту ссору между собой, как мужчина с мужчиной, без всякого оружия, голыми руками.
И в подтверждение своих слов он бросил на койку башмак, который держал в руке.
— Так тому и быть, — с угрожающей готовностью согласился Блант, бросая точно такое же оружие на пол.
— Не надо, Майлз, — крикнул Гаскойн, — он подлец и предатель, он убьёт тебя. Я видел, как он сунул под куртку нож.
— Врешь! — крикнул Блант. — Клянусь всеми святыми, я буду безоружен, как сейчас! Твой дружок хочет остановить меня, Майлз Фолворт. Он-то знает, что ты боишься меня.
— Ложь! — воскликнул Майлз. — Поклянись, что у тебя нет ножа, и я схвачусь с тобой.
— Я же сказал, ножа у меня нет. Чего тебе ещё нужно?
— Ну что ж, сразимся! — сказал Майлз. Гаскойн схватил его за рукав и начал убеждать в том, что видел, как Блант доставал из тюфяка нож. Но Майлз уже закусил удила и не слушал своего друга.
По мере того, как оба противника медленно приближались друг к другу, в казарме становилось все тише, даже не верилось, что здесь только что стоял недобрый гул.
Оробевшие зрители на скамьях и койках, затаив дыхание, следили за сближением противников. Они были совершенно несхожи. Блант почти на полголовы возвышался над Майлзом, широкий и плотный детина имел все признаки ранней возмужалости.
Только безумная отвага могла толкнуть Майлза на поединок с таким противником.
Какое-то мгновение они приглядывались друг к другу. Потом от многих из наблюдавших не укрылось, как рука Бланта воровато скользнула за пазуху. Майлз тоже заметил это, и мгновенно поняв замысел противника, прыгнул на него прежде, чем рука Бланта нащупала нож. Схватив своего врага, он наткнулся ладонью на железную рукоятку.
— Ах ты предатель! — крикнул он. — Помоги, Гаскойн! У него под курткой нож!
В ответ на его крик друзья Майлза бросились на помощь. Но бакалавры заорали:
— Стойте! Пусть разбираются один на один, иначе мы вас порежем!
Некоторые из них уже спрыгнули со скамеек и принялись размахивать ножами.
Друзья Майлза чуть оробели, но прошли какие-то секунды — и бой завершился с такой быстротой, которой никто не ожидал.
Блант прилагал яростные усилия, чтобы выхватить нож, а Майлз отчаянной хваткой стиснул его поперек туловища. Блант тщетно пытался вывернуться, он был достаточно сильным, чтобы одолеть Майлза, но всё ещё не мог добраться до своего ножа.