Рыжая 2. Дело одинокой канарейки
Шрифт:
– И откуда ты такая умная взялась? – Кудрявый безропотно отдал чашку. – С такими талантами и без работы.
– Не твое собакино дело, – Даша поискала глазами полотенце, но не найдя ничего подходящего, оторвала кусок газеты.
– Ну, а все-таки? – не унимался Валера. – Ты кто по профессии?
– Искусствовед.
Ответ удивил. Некоторое время программист размышлял чего бы такое зловредное сказать, но, не придумав ничего остроумного, небрежно бросил:
– А чего тогда к нам, а не в музей?
– Слишком подвижная
– Шла бы смотрителем. Или экскурсоводом. Там вообще никаких особых талантов не надо: ходи с умным видом, руками размахивай. Любая баба справится.
В зеленоватых глазах промелькнула недобрая искра. Нет, феминисткой Даша не была, но и столь откровенное пренебрежение выглядело запредельным хамством.
Она скрестила руки на груди, что, конечно, было недобрым знаком, но откуда программисту об этом знать.
– Ладно. Я могу сказать тебе правду. Просто боюсь, что ты тут же всем разболтаешь
– Чего?
– Мужики не умеют держать язык за зубами. Самые первые сплетники. Я скажу, а ты потом по всей Москве растреплешь.
Валера чуть кофе не поперхнулся:
– Думай иногда чего говоришь: я специалист по информационной безопасности.
– Не вижу связи.
– Ты прикалываешься так, что ли?
– Ладно. – Убрав звук практически до шепота, Даша наклонилась вперед и тихонько выдохнула: – Мы с Петровой любовницы.
У Валеры моментально выпрямились кудри, а глаза стали с пятидюймовую дискету:
– Чего-чего?!
Вернувшись в исходное положение, уже в полный голос, Даша повторила:
– Любовь у нас с ней. Маленький, что ли, не понимаешь?
Тот отрицательно помотал головой.
– Мне из-за этого пришлось от мужа уйти. Вся семья от меня отвернулась. Приходится начинать новую жизнь, – она со вздохом поправила рыжий локон. – Перевелись настоящие мужчины. Одна надежда на женщин осталась. Ты какой кофе пьешь?
Валера напряженно вглядывался в веснушчатое лицо, пытаясь разглядеть хотя бы тень иронии. Но Даша с невозмутимым видом продолжила вытирать вымытые чашки.
– Так тебе с сахаром, без?
– С сахаром. – Он почесал затылок и смущенно пробормотал: – Извини, я, правда, не знал… И Анька ничего не говорила. Как бы мы могли догадаться?
Но Даша с удовольствием продолжала троллинг:
– Просто черствые и бездушные. Работать бок о бок с человеком и даже не подозревать о его душевных муках. Вот именно благодаря таким сытым самцам, самодовольным царям природы, женщины и бросаются в объятия друг другу.
Валера подавленно молчал. Он не был похож ни на царя природы, ни на самодовольного самца. Даже его предполагаемая сытость вызывала сомнения – программист выглядел худым и тщедушным.
Даша протянула чашку и поклонилась, словно демонстрируя свое подневольное положение. После чего продолжила уборку. Конопатое лицо оставалось суровым и непроницаемым.
Кудрявый смущенно кашлянул.
– Прости,
– Даша.
– Хорошее имя…
– Мне тоже нравится. Так вы берете меня на работу?
Валера обрадовался возможности продемонстрировать отсутствие предрассудков:
– Чего за вопрос! Ты же не подумаешь, что мы… Что я… Ну… что мы как-то… что мы не принимаем… Короче, в нашем коллективе вы даже не почувствуете…
– Рада слышать, – Даша решила ослабить поводок. – А принимать на работу, это вообще в твоей компетенции?
Кудрявый отмахнулся:
– После того как от нас ушла пятая секретарша, шеф сказал, что это наши проблемы.
– Тоже правильно, – она присела к столу. – Ну давай, рассказывай, чем я должна заниматься…
3
– Всем привет! – Аня автоматически кивнула сидящим за компьютерами, и, не останавливаясь, прошла на кухню. Несколько секунд ей понадобилось, чтобы осознать увиденное. Вокруг всё сверкало чистотой. Посуда стройным рядком стояла на полках; раковина и плита снова были белыми, а кофеварка бежевой. Девушка выглянула в офисный зал. Все тут же уткнулись в мониторы.
– Что происходит? – она нахмурила лоб, вспоминая, какое сегодня число – не забыла ли о каком-то мероприятии.
– Твоя… кхм… подруга теперь у нас работает, – кашлянул бородатый Вова.
Остальные тут же, с осуждением, покосились в его сторону.
– Я имел в виду Дашу, – он смутился еще больше.
– А, так Дашка уже приходила? – обрадовалась Аня. – А куда делась? Надеюсь, вы по обыкновению не набросились на нее со своими дурацкими шутками? Учтите, я вам ее в обиду не дам, она теперь будет жить со мной, и не вздумайте к ней приставать. Понятно?
Никто не издал ни звука. Лица из невозмутимых стали пластмассовыми. Приготовившись выслушать град острот, Петрова недоуменно обвела коллег глазами:
– Она что, правда, согласилась работать с вами?
– А почему нет? – запальчиво вскинул голову высокий худой юноша в очках, – чем мы хуже?
– Завянь, Терч, – зашикали сразу несколько человек. – Самый умный, что ли?
Аня растерялась окончательно. Впервые за все время пребывания в стаде женоненавистников, она не услышала ни единого комментария по поводу новой секретарши. Может, это от того, что Рыжая ее подруга?
Однако подобная версия вызывала еще большие сомнения.
От напряженных размышлений ее отвлек приход самой виновницы переполоха, увешанной сумками с хозтоварами.
– Привет, душа моя, – Даша демонстративно обняла девушку и чмокнула ее в щеку.
Анна отмахнулась и принялась оттирать следы помады: она терпеть не могла приветственных женских ритуалов.
– Ты почему у Элеоноры ночевать осталась? Хоть бы позвонила. Я почти до утра тебя ждала.
Уши программистов превратились в большие локаторы.