Рыжая-бесстыжая
Шрифт:
— Точно, все объяснили, наш гений! — замурлыкала Дженни, как будто успокаивала ребенка. — Вам совершенно не о чем беспокоиться, я могу одна со всем справиться!
Я уныло подмигнул ей:
— Ты действительно справилась со мной великолепно сегодня днем, Дженни! Ведь я-то воображал, что был очень близок к тому, чтобы переманить тебя на мою сторону. Не понимаю, как только ты удержалась от того, чтобы не расхохотаться мне в лицо?
— Пусть это тебя не огорчает, коп! — холодно произнесла она. — Ты мне вовсе не показался смешным, всего лишь
Ничто не ранит так больно, как правда: самолюбие Уилера робко вздохнуло за секунду до того, как рассыпаться прахом.
Мне больше не хотелось смотреть на насмешливую физиономию Дженни, вместо этого я взглянул на Беркли.
— Удовлетворите мое любопытство, — попросил я. — Как вы планируете поделить доходы в дальнейшем? Вы получаете бесплатно половину партнерства. А что в отношении состояния Миллера, этих двухсот тысяч?
— Мне необходимо выпить! — неожиданно громко выкрикнула Гейл и нетвердой походкой отправилась к бару.
— Поровну, — ответил Беркли. — Точно на две половины, как говорят: одна мне, вторая Джонни. Он позаботится о Дженни из своей половины, хотя… — Он почти растерянно посмотрел на платиновую блондинку. — Она заслуживает поощрения, и я намерен проследить за тем, чтобы она получила премию. Такое редкое сочетание красоты и деловых качеств, как у нее, встречается нечасто!
— Дорогой маленький человечек! — заворковала Дженни, не заметив того, как болезненно исказилась его физиономия. — Я думаю, что вы очень щедры!
— Эй! — раздался из дальнего угла комнаты голос Гейл. — А что в отношении меня?
— О тебе, естественно, тоже позаботятся, — бросил Беркли. — Ну, ты еще не покончила со своей выпивкой?
— Мне нужно отыскать содовую, — пробормотала Гейл. — Знаю, что она где-то здесь.
Ее голова исчезла за стойкой, потом раздалось позвякивание бутылок одна о другую.
Беркли раздраженно пожал плечами:
— Никогда не предполагал, что она вот так развалится на части! Впрочем, теперь это уже не имеет значения.
— Черт побери, а чего мы еще ждем? — внезапно обозлился Джонни. — Давайте заканчивать и убираться отсюда!
— Ты прав, Джонни! Абсолютно прав, — произнес Беркли.
— Что заставляет вас думать, что вам удастся куда-то скрыться? — спросил я.
— Уж не воображаете ли вы, что нас может что-то остановить? — вежливо осведомился адвокат. — С половины восьмого вечера Джонни и Элмер проверили все вокруг дома и убедились, что за ними не следят.
— Убей копа, и ты мертв, — сказал я. — К этому времени вам следовало бы это уразуметь, Беркли.
— Согласен. Именно по этой причине мы и решили сначала убить копа, а потом убийцу копа. Тогда все будет выглядеть вполне убедительно и ясно, так сказать, загадка будет разрешена еще до того, как шериф появится здесь.
— О чем, черт побери, вы тут бормочете? — обозлился я.
— Являясь сообразительным и отважным копом, — он подмигнул мне, — вы наконец-то напали на след убийцы в ее собственном доме, но потом все пошло кувырком. Может быть, вы были излишне самоуверенны, может быть, позабыли о том, что требуется всего лишь небольшая царапина кураре, чтобы практически сразу же убить человека. Они найдут вас мертвым на кушетке с царапиной на лице и мертвого убийцу — женщину, погибшую, как это будет выглядеть, от нечаянно нанесенной себе раны. Аккуратно, как вы считаете? Убедительно и правдоподобно. Дело закрыто.
— Вдове отводится почетная роль умереть рядом со мною? — громко спросил я.
— Что? — Голова Гейл внезапно снова появилась над баром.
— Мне крайне не хочется это делать. — Беркли повернулся к ней и беспомощно развел руками. — Но, Гейл, беби, ты нам нужна!
Она прижала пальцы ко рту и сильно прикусила руку, при этом ее голова неудержимо затряслась.
— Вы не посмеете, — прошептала она.
— Ты должна поспешить со своим коктейлем, беби! — благодушно произнес он. — У тебя не будет времени.
Джонни подошел к кушетке и прижал дуло пистолета к моему виску.
— Мы не хотим тебя застрелить, панк, — прошипел он, — но, если ты попытаешься выкинуть какой-то фокус, нам придется это сделать.
— Где ты прячешь кураре? — спросил я ворчливо Дженни. — В своем бюстгальтере?
Она остановилась прямо передо мной, и я заметил какое-то дикое возбуждение в ее глазах и только тут понял, что она была ненормальной, как говорят врачи.
— Он у меня вот тут, — захихикала она. Потом очень медленно и осторожно подняла обе руки и отвинтила один кинжальчик-сережку от крючка, держа его двумя пальцами. — Здорово, правда?
Она снова закатилась истеричным смехом, наклонившись надо мной и медленно приближая сережку к моему лицу. Я следил за острым кончиком миниатюрного кинжальчика и почувствовал, что по моему лицу заструились капли пота.
— Всего лишь одна малюсенькая царапина, совсем не будет больно! — засюсюкала она. — Потом — прощай, коп!
— Стой! — закричала Гейл надтреснутым голосом. — Или я буду стрелять!
Уголком глаза я увидел ее. Она все еще стояла за баром, но теперь у нее в руке был пистолет, который подпрыгивал каждый раз, когда она вздрагивала всем телом.
— Брось пистолет, ты, дуреха! — резко приказал Беркли. — В таком состоянии, как сейчас, ты не сумеешь попасть даже в городской автобус в трех футах от себя!
— Я не шучу! — Ее глаза казались черными провалами на белом как мел лице. — Прекрати, или я стреляю!
Давление дула пистолета на мой висок неожиданно ослабло, я сообразил, что Джонни медленно поворачивает его, чтобы выстрелить в Гейл. Потом я снова глянул на Дженни и убедился, что ядовитый кончик сережки находился уже в каком-то футе от моей головы. Ее лицо исказилось в зверином оскале, она дышала с шумом, хватая воздух широко раскрытым ртом. Глаза ее остекленели, и мне было ясно, что теперь ее не остановит ни Гейл, ни целый отряд военных моряков. Она была невменяемой!