Рыжая-бесстыжая

Браун Картер

— У вас есть на то основания?

— Для малютки Дженни ничего не светит! — Она откинула голову на спинку дивана. — Я до сих пор еще ни разу не заключала невыгодных сделок и не собираюсь отступать от этого правила.

— Так вы предпочитаете, чтобы Джонни безнаказанно плевал вам в лицо?

— До сих пор он ни разу не пытался этого сделать, — доверительно сообщила она. — А если попробует, я сама с ним разберусь.

— Ну что ж, желаю удачи, Дженни, — произнес я совершенно искренне. — Только, как мне кажется, вам нужно нечто большее, чем простая

удача. Осторожность, возможно. Если я прав относительно Джонни, он уже убил троих, так что, если вы встанете у него на пути, убийством больше, убийством меньше.

Я поднялся с кушетки и направился к выходу.

— Благодарить вас не за что, коп, — холодно произнесла она. — Выходя, закройте за собою дверь!

На шесть кварталов до дома Миллера практически совсем не потребовалось времени. Я оставил «хили» на подъездной дороге, подошел к крыльцу и нажал звонок, надеясь, что мне больше повезет с вдовой, чем с экономкой.

Отворилась дверь, дворецкий хмуро посмотрел на меня, как будто я был владельцем похоронного бюро, явившимся за покойником не по тому адресу.

— Даже в жаркий день, Чиверс, — произнес я, — у меня от вашего вида по телу бегут мурашки.

— Весьма забавно, лейтенант, — вежливо ответил он, — я всегда считал, что юношеское чувство юмора так трогательно наблюдать у пожилого мужчины.

— Когда впадаешь в детство, это быстро проходит, так что не обольщайтесь на свой счет… Я хочу видеть миссис Миллер, она в плавательном бассейне?

— Боюсь, что миссис Миллер нет дома, — ответил он, не скрывая триумфа в голосе. — Она не предупредила, когда вернется. Сообщить ей, что вы были здесь?

— Не вижу причины не сообщать… Это свободная страна!

Возвращаясь в офис, я сообразил, что до сих пор так и не поел, а время за полдень, поэтому я забежал в кафе и заказал себе отбивную.

В кабинет Лейверса я заглянул примерно в половине пятого, сел, разглядывая его недовольную физиономию.

— Ну? — деловито спросил он.

— У меня был беспокойный день, шериф, — устало произнес я. — Умственное напряжение гораздо хуже всякой беготни.

— Умственное напряжение?

— Воистину искусный сыск, — заверил я его. — Психологическое давление в постепенно возрастающем темпе. Теперь мне остается только ждать, кто из них первым расколется.

— Вы хотите сказать, что оставили где-то на кушетке блондинку в ожидании, когда она вам уступит? — мрачно спросил он. — Вы пытаетесь мне доложить, что весь день валяли дурака с…

— Я говорил вам не про блондинок, а про подозреваемых! — холодно отрезал я. — Если не возражаете, шеф, я скажу, что в такое критическое время вам лучше не высказывать свои мысли о сексе!

Его физиономия побагровела в одну секунду, я с интересом наблюдал за тем, выдержат ли его вены и на этот раз. Представьте, выдержали-таки!

— Подозреваемые? — Его голос слегка дрогнул. — Это уже кое-что, на мой взгляд. Я даже не догадывался, что таковые у вас имеются.

— Целых трое. Миссис Миллер, Квирк и Беркли.

— Пусть уж они

поскорее расколются, — фыркнул он. — В вашем распоряжении осталось всего два с половиной часа.

— Именно об этом я и хотел с вами поговорить, — быстро подхватил я. — Я хотел бы продлить время до утра.

— Вы уже имели двадцать четыре часа. Завтра утром вы получите еще две недели или, возможно, два месяца.

— Только сегодняшний вечер! — сказал я. — Вы же прекрасно знаете, что, если попытаетесь передать дело в криминальный отдел в семь часов вечера, они даже не взглянут на него до утра в любом случае.

— Возможно, и нет, — согласился он. — Успели ли вы предпринять какие-то реальные шаги? Или просто топчетесь на месте, Уилер?

— Я вовсе не топчусь на месте. Учитывая то, как я их всех встревожил, если что-то не прорвется до завтрашнего утра, тогда на этом деле надо будет поставить крест. Так что, если я вытащу завтра утром пустой номер, вы с моего благословения можете передать дело в криминальный отдел.

— Я смогу сделать большее, — произнес Лейверс весьма неприятным тоном, — я передам им также и вас.

— Согласен! Так мы договорились.

Он раскурил сигару с таким остервенением, как будто она была его личным врагом, потом взглянул на меня через дымовую завесу:

— Полник ничего не смог выяснить в этом многоквартирном доме, где жил Киркленд. В доме два входа, как вы знаете, никто из обитателей дома не видел, чтобы к нему в квартиру кто-то входил или выходил из нее.

— Я никогда не мог такого понять, — пробурчал я угрюмо. — Дама останавливается у края тротуара, чтобы поправить подвязку, и сотни парней задержатся, чтобы посмотреть на это даже с противоположного тротуара! Но попробуйте найти хотя бы одного очевидца того, как человек входил или выходил из подъезда жилого дома!

— В следующее мгновение вы заставите меня громко расплакаться! — проворчал шериф. — К этому времени должна же у вас быть идея в отношении личности убийцы.

— Я считаю, что дело тут не ограничивается одним установлением личности убийцы!

Лейверс плотно зажмурил глаза.

— Лично мне больше ничего не надо, — произнес он подрагивающим голосом. — Я сейчас сосчитаю до пяти и открою глаза. Если вы все еще будете торчать в моем кабинете, я не отвечаю за свои действия.

На столе Аннабел Джексон зазвонил телефон, когда я плотно прикрыл за собою дверь кабинета шерифа. Аннабел подняла трубку, потом взглянула на меня:

— Это вас, Эл… — Она прикрыла ладонью трубку и пропела: — Вероятно, одна из ваших наиболее интимных приятельниц: растянулась на кушетке в розовом атласном неглиже с массой рюшек, а подле нее огромная ваза винограда.

— Господи! — Я посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. — Обладая таким богатым воображением, вы должны были бы работать в отделе рекламы! — Забрав у нее трубку, я произнес:

— Уилер.

— Эл?

Тихий голос действительно звучал весьма интимно, в этом Аннабел была права, разве что винограда не было.