Рыжая-бесстыжая
Шрифт:
— Я сказала, не двигайся, Джонни! — истерично выкрикнула Гейл. — Брось пистолет!
— Успокойся, детка! — ласково забубнил Джонни. — Никто не собирается причинить тебе неприятности. Если ты опустишь…
Что было совершенно необходимо в этот момент, так это какое-то молниеносное действие, через пару секунд было бы уже слишком поздно. Я ударил коленом в живот Дженни и увидел, как ее лицо исказилось от острой боли за долю секунды до того, как она сложилась вдвое, уронив голову себе на руку. Мгновенно голова снова дернулась вверх, и выражение дикого ужаса начисто стерло с лица болезненную
Я прыгнул на обмякшее тело Дженни и быстро-быстро покатился по полу, на ходу выхватывая свой тридцать восьмой из кобуры. Больно ударившись головой о ножку стула, я застыл. Этот рывок я закончил лежа на левом боку с пистолетом, крепко зажатым в правой руке.
Пуля впилась в обивку стула в двух дюймах от моей головы; этого было достаточно, чтобы я отошел от шока. И моим глазам вернулось нормальное зрение. Вид пистолета Джонни, нацеленного на меня, оказался чудотворным средством против растерянности, я сосредоточил свое внимание на нем одном. Не задумываясь, я обхватил правое запястье левой рукой, чтобы укрепить его, и трижды спустил курок. Возможно, даже четыре раза. Мне было видно его разъяренное лицо с мельчайшими подробностями, а в следующую секунду его уже не оказалось на месте, оно исчезло, лишь на стене появились кровавые брызги.
Я поднялся на ноги, мельком заметив, что Гейл безвольно свесилась через стойку бара, ее голова болталась в воздухе. Беркли сидел на полу, издавая пронзительные крики, как обжегшийся ребенок, прижимая одну руку к плечу. В этот момент я вспомнил про Элмера и принялся его разыскивать, но он куда-то исчез.
У меня по спине побежали ручейки холодного пота, пока я медленно обшаривал комнату, разыскивая гориллу с пальцем на спусковом крючке.
Я нашел его, как мне показалось, лишь через два часа, в действительности же секунд через десять. Он мирно лежал на ковре за тяжелым креслом, я в панике не сразу обнаружил его, потому что искал человека, стоявшего на ногах. Внешне с Элмером все было в порядке, если не считать, что у него был полностью разнесен выстрелом затылок.
Я приподнял голову Гейл, ожидая увидеть минимум парочку пулевых отверстий на ее лице, но обнаружил лишь запекшийся рубец от пули, пролетевшей вдоль края волос на лбу, который даже нельзя было назвать раной в полном смысле слова, но от испуга она потеряла сознание. В остальном с ней все было в порядке. Я поднял ее и отнес на кушетку.
На то, чтобы объяснить Лейверсу по телефону, что же произошло, ушло черт знает сколько времени. Вместо того чтобы прислать того же Полника, он продолжал засыпать меня совершенно идиотскими вопросами. Отделался я его проверенным способом, притворившись, будто прервалась связь, пока мы с ним объяснялись. Счастье, что никто бы не предположил, что я по доброй воле прервал доклад начальству.
— Каким образом у Элмера снесено полголовы? — спросил я Беркли.
— Гейл. Полагаю, она целилась в Джонни, а…
— По всей вероятности. Ну а вы?
— Джонни болван! — На мгновение справедливый гнев заставил его позабыть про боль. — Он увидел,
— Может быть, это доказывает, что даже главарь не в состоянии подумать решительно обо всем! — произнес я избитую фразу.
Гейл тихонечко застонала, я поднес бокал к ее губам в тот момент, когда она раскрыла глаза и взглянула на меня.
— Это была всего лишь царапина, — сказал я ей. — Вас не застрелили, даже не ранили, вы потеряли сознание, только и всего.
Она медленно присела, я подал бокал ей в руки.
— После этого вы почувствуете себя гораздо лучше.
— Квирк? — тихо осведомилась она.
— Мертв. Также Дженни и горилла. Беркли ранен в плечо.
— Я на словах героиня, — жалобно улыбнулась она, — но, когда дело доходит до драки, я выхожу из строя.
— Вы действовали великолепно этим пистолетом, — сказал я. — Где вы его раздобыли?
— Он принадлежал Уолли, довольно забавно, если хорошенько подумать… Он у него всегда хранился на самой нижней полке за баром. Я вдруг об этом вспомнила и пошла за ним под предлогом, что хочу выпить.
— Вы спасли мне жизнь, — сказал я серьезно.
— Но ведь от этого ничего не изменится?
— Вас, конечно, будут судить вместе с Беркли, — не стал обманывать я. — Обещаю сделать все, что от меня зависит.
— Благодарю. — Ее губы изогнулись в жалком подобии улыбки. — Может быть, из-за этого я получу всего тридцать лет тюрьмы вместо сорока?
У меня было скверное предчувствие, что она, возможно, совершенно права. Поэтому я поспешил изменить тему разговора:
— Одна вещь продолжает не давать мне покоя: почему мне позвонил Миллер и договорился о встрече в том баре в ту ночь, когда он умер?
— Полагаю, он подслушал мой телефонный разговор с Беркли, — уныло ответила она. — Мы с ним обсуждали ситуацию Киркленд — Рита Кейли в связи с планом убийства Уолли. Мне думается, он уже какое-то время подозревал, что вокруг него что-то творится, на этот раз он услышал достаточно, чтобы переполошиться по-настоящему.
— Чья была идея использовать кураре?
— Беркли. Все идеи исходили от него, он был настоящим мозговым центром всего происходящего.
Я глянул на кресло, в котором он сидел, крепко держа в одной руке бокал, другая рука оставалась неподвижной. Тихие стоны время от времени срывались у него с губ, а неудержимый поток слез подсаливал напиток.
Вдруг он поднял голову и поймал мой взгляд.
— Лейтенант, как вы считаете, они приговорят меня к газовой камере? — Он почти подавился на двух последних словах.
— Откуда мне знать? Вы же главарь, вы мозг всей организации, так что сами решайте.
Мона поправила верхушку своего пончо и с гордостью посмотрела на меня.
— Могу поспорить, они дадут тебе медаль.
— Нет, если судить, как со мной говорил шериф, когда я уходил из офиса, — осторожно возразил я.
— Я считаю, что ты действовал необычайно умно и проявил чудеса храбрости! — упрямо повторила она. — Даже если бы мне не нужно было идти утром на работу…
— Спасибо, что напомнила… — Я глянул на часы: — Уже половина третьего, я должен идти…