Рыжая из шоу-бизнеса

Чупринский Анатолий Анатольевич

Сергей вздрогнул, очнулся. Сам не заметил, как перестал воспринимать окружающее. Перед ним стояла Надя. Черные джинсы, черная кофта, на голове кокетливая черная шляпка. Почему-то в машине, пока ехали, и еще до того, когда встречал ее у подъезда на Олимпийском, он не обратил внимания, как и во что она одета. Теперь разглядел. И сразу опять уже привычно заныло в груди. Надя была очень красива во всем черном, почему-то похожа на Джен Эйр.

— За что извинять? — кашлянув, спросил

Сергей.

— Притащила сюда. Могла бы сообразить, сама сесть за руль.

— Ты о чем?

Надя опустилась рядом с ним на корточки, раскрыла сумку, начала привычно копаться в ней. Типичное занятие всех женщин. Бесконечное и увлекательное.

— Тебе, наверное, трудно смотреть на это, — Надя кивнула в сторону неподвижной группы людей.

Она достала из сумки небольшую цветную афишу, развернула, секунду подумала, постелила ее на землю, присела рядом с Сергеем.

— Почему именно мне?

— Ты ведь служил там, на югах…. Можно догадаться…

Сергей едва заметно кивнул.

— От жизни не убежишь, — пожав плечами, сказал он. Вздохнул и добавил. — От смерти тоже.

Некоторое время оба молчали.

— Кто у тебя родители? — спросила Надя.

— Научные сотрудники. Биологи. На Кубе баксы зашибают.

— Ты на кого больше похож? На отца или на мать? — улыбнулась Надя. — Интересно бы на них взглянуть.

— Я похож на деда.

— Можно одну вещь спрошу? — неожиданно очень строгим тоном произнесла она. — Хотя, нет.… Потом как-нибудь…

Она тряхнула головой и порывисто встала. Отряхнула джинсы и быстро направилась к «своим».

Поминки устроили в небольшом кафе в самом центре Ильинского. По иронии судьбы, оно называлось «Прохлада». Все скинулись, дали владельцу, кавказскому человеку по имени Арсен, внушительную пачку денег и он мгновенно выпер на улицу местных алкашей.

Бывшие воспитанники «Журавлика» с интересом наблюдали, как маленький темпераментный Арсен за шкирки выволакивает из кафе двух опустившихся верзил. При желании те могли стереть его в порошок, но оба покорно стерпели даже пинки под зад коленом от Арсена.

— Как последнюю собаку.… На мороз вы-выбрасываш… — обиженно бормотал один из них.

Это было точно сказано. Именно, «на мороз»! Особенно, если учесть, что на улице все плюс тридцать с хвостиком.

Официантки закрыли на окнах жалюзи, сдвинули столы. На столах появились незатейливые закуски, салат «Оливье», бутылки водки «Смирнофф», минералка «Боржоми» и неистребимое «Пепси».

Сергей поначалу отказывался, все-таки, он не знал покойную. Проще пересидеть в машине. Наталья и Надя решительно взяли его под руки, завели в кафе и усадили между собой за стол.

Некоторое время все негромко переговаривались. На самые нейтральные темы. Потом с рюмкой в руке поднялась полноватая женщина в строгом темном костюме.

— Анечка Василевская! — прошептала Надя на ухо Сергею. — Наша староста. Совсем не изменилась. Диспетчер на железной дороге.

Женщина постучала вилкой по бокалу, все смолкли. Голос ее был знаком каждому с детства. Таким голосом объявляют о прибытии поездов и приглашают дежурного милиционера в камеру хранения. Он звучит над путями и в залах ожидания на всех вокзалах нашей необъятной железнодорожной страны.

«Есть в голосе моем звучание металла!» — мелькнуло в голове у Сергея. Он так и не смог вспомнить, кому именно из павших поэтов принадлежат эти строчки. Кульчицкий, Гудзенко, Коган, Майоров? Все жара проклятая, мозги плавятся.

— Мальчики! Девочки! — сказала Анечка Василевская. — Мы потеряли самого дорогого человека. Мы осиротели дважды. Сначала в далеком детстве, теперь вот, окончательно…. Очень тяжело, трудно…

Кто-то из женщин всхлипнул.

— Аньк! Кончай нагнетать! — поморщившись, вмешался маленький и очень худой мужчина с длинным носом.

— Вадик Кондратьев. Поваром служит в ресторане. К нему из Германии приезжали, опыт перенимать, — шептала Сергею на ухо Надя.

— Между прочим, баба Лора была светлым, жизнерадостным человеком, — продолжил повар Вадик. — Терпеть не могла все эти страдания, причитания! Она бы тебя не поняла.

Все тут же согласно закивали головами.

— Вот уж кто умел радоваться!

— Даже когда хмурилась, глаза у нее смеялись!

— Никогда не была в плохом настроении!

— Ну, как хотите! — разозлилась Анечка Василевская и, не договорив свою речь, села на место.

— Ты, почему не ешь! — спросила Наталья. — Надьк! Положи ему салат! Мужиков надо кормить.

Надя тут же набухала на тарелку Сергея гору салата «Оливье».

— Между прочим, в Африке есть народы, где покойников провожают с песнями и танцами, — развивал свою мысль повар Вадик.

— Где это такие народы? — спросил кто-то с другого конца стола.

— В Африке, в Нигерии, — невозмутимо ответил Вадик. — Я там семь месяцев опыт перенимал.

— Как там с погодой? — поинтересовались с другого конца.

— С этим у них лучше! — усмехнулся Вадик. — Во всех других отношениях, хуже. А с погодой лучше. Стабильно замечательная погода. Круглый год плюс двадцать. И ни туда, ни сюда.

— Правда, говорят, они в Африке живых червей едят? Прям, выкапывают из земли и в рот?

— Не замечал, — подумав, ответил повар Вадик.