Рыжая на откуп
Шрифт:
— А где мои трусики? — с лукавством спрашиваю, оправляя подол платья.
— Не знаю, — флегматично отвечает мужчина и незаметно для остальных прячет кружевной уголок в карман брюк.
Агатес и Карн настолько разочарованы неудачей Первого, что не замечают шалости Последнего, и с легкой улыбкой шагаю по траве, помахивая в руках босоножками.
— Готов целовать твои следы, — завороженно шепчет в спину Первый.
Звонко смеюсь. Я — очаровательная бесстыдница, которая не видит ничего зазорного в том, что четверо мужчин пускают на нее
Глава 33. Бесстыдники
— Раз нас четверо заинтересованных, — сухо и деловито говорит Ноа Последний, — то нужен график.
Карн мрачно исподлобья глядит на мужчину и медленно втягивает в себя спагетти. Агатес массирует переносицу и пытается справиться с гневом, чтобы не натворить по глупости дел.
— Какой, нахрен, график? — шипит Колдун и не торопится притрагиваться к пасте под сливочным соусом с нежными кусочками курятины. — Я, сука, тебе напоминаю, фактически это моя жена, которая мне давала клятву.
— Она совсем не похожа на твою жену, — отвечает Первый и накалывает на вилку креветку. — Вот совсем ничего общего.
— Но душа-то одна, — Агатес швыряет столовые приборы и откидывается назад. — Так и знал, что Марго шлюха.
— Вот твоя жена во всем и виновата, — Карн вытирает губы и печально добавляет. — Жули из-за этой врожденной шлюховатости мне досталась не девственницей. До сих пор обидно.
— Зато я тебе девственницей досталась, — тихо воркую и приободряюще улыбаюсь Божеству.
— Тебе же, — Агатес тычет пальцем в сторону Последнего, — ее веснушки были не по нраву.
— График, господа, — Ноа игнорирует его слова и достает из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку. — Распределим дни.
Агатес с шумом поднимается из-за стола, нервно вышагивает к двери и возвращается.
— Рыжая, я не могу понять, ты мне мстишь? — он зло смотрит на меня. — Я не хочу делить тебя с другими мужчинами. Даже с Карном, но он мой старый друг и его рога как-нибудь переживу, но Ноа! Особенного этого упыря, — указывает на невозмутимого Последнего, — с его графиками и расписанием! Нет! Встань, и мы уходим! Или ты потеряешь меня навсегда!
— Ты разбиваешь мне сердце, — промакиваю губы салфеткой и поднимаю глаза, полные слез, — но если таково твое решение, то я его приму. Порыдаю в грудь Первого.
— А почему не в мою? — Последний прищуривается.
— Он мальчик эмпатичный и в силах убедить, что все будет хорошо, — касаюсь уха Первого, и тот краснеет.
— Логично, — соглашается Последний. — А еще неплохо залечивают раны дорогие подарки.
— Они, конечно, меня порадуют, но я бы предпочла обычную ласку и слова о любви, — вздыхаю и вновь смотрю на Агатеса, поскрипывающего зубами. — Даже если ты уйдешь, это не отменит моей любви. Иди, и ты еще найдешь ту, которую полюбишь, и, возможно, я этому поспособствую.
— Вас остальных всё устраивает? —
— Нет, — тот качает головой, — я сыграю в эту игру. И выйду победителем. Если ты присоединишься, то у нас будет больше шансов оставить этих двух идиотов в дураках.
Восхищаюсь божественной самоуверенностью Карнона, который улыбается сладким и демоническим оскалом и касается кончиком языка уголка рта.
— Грязно играешь, — Последний раскрывает блокнот и щелкает ручкой. — Если я тут начну улыбками кидаться, посмотрим, кто останется в дураках.
— Знаешь, Колдун, сейчас очень распространена полиамория среди молодого поколения, — Первый открыто и дружелюбно обращается к Агатесу. — Я понимаю, ты человек пожилой и тебе сложно перестраиваться…
— Жестко, — Карн вскидывает бровь и усмехается. — Вот от мальчика-одуванчика не ожидал такого.
— Я тебя обидел?
— У меня нет слов, — Агатес падает на стул и хмыкает, глядя на Первого и Последнего. — Этот старичок на многое способен.
— Они будут играть в команде, — юноша переводит подозрительный взгляд на мужчину. — Это ведь нечестно.
— Что ты предлагаешь? — Последний замирает над блокнотом с ручкой.
— Играть в команде.
Я слишком увлечена пастой, чтобы вмешиваться и возмущаться тому, что меня делят, как трофей. Мужской эгоизм цветет буйным цветом, и каждому присутствующему, кроме повара, хочется одержать победу в игре, которую они придумали сами. Мне просто приятно быть в обществе красивых и влюбленных в меня мужчин, а до графиков и команд мне и дела нет.
— Так, — Последний откладывает ручку, — ты решил вразнос уйти?
Первый смущается и неловко отодвигает от себя тарелку.
— А давай у нас будет своя игра, — приобнимаю юношу и смотрю в его хорошенькое лицо, — зачем тебе команда, когда ты сам по себе сладкий пирожочек? Мы будем с тобой на свиданиях влюблять в друг друга прохожих и дарить надежду, что они будут жить долго и счастливо.
— Звучит замечательно, — глаза Ноа сияют восторгом.
Гадаю, девственник он или нет. Если девственник, то на мне большая ответственность, и не хочу опошлять его влюбленность игрой в команде с Первым, у которого своеобразные пристрастия, раз он украл мои трусы. Бессовестный.
— Тогда идем, — встаю и тяну Первого за собой. — Дарить любовь и надежду.
— Милая, а график? — Последний сердито закрывает блокнот.
— А вы его обсудите втроем, — отмахиваюсь и шагаю прочь, — у меня каникулы, имею право отдохнуть от расписания и графиков.
— Мы зря недооцениваем Первого, — бурчит Карн, злобно чавкая пастой, — он тот еще говнюк.
Толкаю оскорбленного юношу в спину, хитро подмигивая возмущенной троице, и выбегаю на улицу. Превеликое удовольствие дразнить ревнивых дураков, которые думают, что я буду любить их по какому-то особенному графику и вместе с ними обсуждать расписание, когда и с кем.