Рыжая птица удачи
Шрифт:
— Если вы не заметили, я просто шёл мимо!
— И под ноги вы при этом принципиально не смотрели.
— Смотрите лучше за собой!
— Во даёт, — усмехнулся Аякс.
Феникс поморщился. Начинается… Зря Аякс веселится. Смешного тут мало.
— Сейчас его занесёт, и мало никому не покажется, — подошёл ближе озабоченный Джин.
— Не паникуй раньше времени, Тошка. Пошли, поучаствуем, — Феникс сжал губы и начал пробираться к эпицентру событий, Аякс и Джин последовали за ним.
После гибели половины первого взвода на «Киплинге» действительно
Хан знал, что «новая кровь» принесёт с собой новые занятные ситуации. Но не думал, что самой первой занятностью окажется он сам. Наблюдение за новичками не дало ничего особенно важного, но вот разговор с Фениксом об этих наблюдениях оказался увлекательным. Для начала — сразу ясно, что с этим длинным выскочкой у взводного отношения не просто «командир-подчинённый», и даже не просто приятельские. Да нет, не то… Рыжий Феникс — натурал с большой буквы. Насчёт длинного ещё надо подумать, а с этим-то всё ясно. Просто их что-то связывало. Взводный неплохо держал себя в руках, но глаза его всё равно выдавали. Как только Хан про длинного вспомнил, взгляд Феникса изменился, внимательнее стал, живее. И разочарования потом скрыть не смог — хотя другой бы и не заметил, это только Хан такой… наблюдательный.
Ну а теперь, когда все вместе и рядом, стало абсолютно понятно, что эти двое явно знакомы гораздо ближе, чем просто сослуживцы. «Друзья с гражданки». Как и те два пацана, Джин и Кельт. Такие отношения всегда чувствуются. Хотя объяснить их Хан никогда не мог, но привык — это называют «дружба». Иногда хотелось испытать что-то похожее, но до сих пор не встречался никто, кто мог бы заинтересовать его настолько, чтобы разрешить ему заглянуть в собственную душу.
А ведь этому взводному почти позволил. И что особенно забавно — сейчас, спустя некоторое время, Хан всё ещё не чувствовал, что это было неправильно.
Но вот с этим язвой будет трудно. Хан привык, что незнакомые люди при встрече испытывают к нему если не симпатию, то относятся без неприязни. А длинный Гордеев, кажется, с первого взгляда его невзлюбил. Не помогли ни дружелюбный тон, ни правильные слова, ни улыбка. И Хан невольно чувствовал, как зреет раздражение, сильнее, чем то, что он испытывал по отношению к большинству знакомых — он не любил, когда у него не получалось использовать свой талант на практике. Это было неприятно, хотя и достаточно интересно само по себе — а почему не получилось? Обдумать это у него ещё будет время, не на пять минут познакомились.
А сейчас, кажется, назревает совсем интересное. Язва легок на помине. Только что был здесь — и вот уже на другом конце зала, причём не просто так, а с криками. Ну, скажи теперь, Феникс, что я был неправ, когда описал тебе этого разгильдяя.
Хан пропустил вперёд взводного с новичками, и неторопливо направился за ними — в сторону разгорающегося скандала.
Картина рисовалась не просто интересная, а очень интересная. Потому что длинноногий Язва для ссоры выбрал самого подходящего кандидата, лучше для приветственной драки и не придумаешь.
Даже отсюда, хотя обзор наполовину закрывали спины самых заинтересованных, было видно, что новичок завёлся не на шутку. Ну, ветер в голове всегда способствует несдержанности. А тут ещё в ответ такое невозмутимое спокойствие с ледяной вежливостью. И чего он развёл такие длинные беседы, раньше у Ти-Рекса разговоры бывали короче…
— Молодой человек, а вам не кажется, что вы сами виноваты?
— Не кажется! Вы чуть не свернули мне челюсть руками, на которых, между прочим, всё ещё были надеты не выключенные силовики!
— Ваше счастье, что сейчас я их уже выключил и снял. А вот вы, мало того, что толкаетесь, так ещё и хамите. По-моему, вы должны извиниться.
Язва аж побелел, кулаки сжал… ну да, конечно. Сейчас извинится, ага. Только шнурки завяжет. Сразу же видно — он не из тех, кто признает себя виноватым.
— Я ничего вам не должен…
— …Старший лейтенант Карпов, — подсказал тот, не меняя ни ровного тона, ни выражения лица.
— Твою мать, — негромко вырвалось у парня рядом с Ханом.
А длинный только фыркнул:
— Хоть бы и генерал!
Вот это он зря, хотя и вполне предсказуемо.
— В конце концов, извинений можно добиться и менее мирно.
Карпов говорил по-прежнему спокойно, но в его глазах загорелись многообещающие огоньки. Хан знал этот взгляд — ничего хорошего для противника он не обещал.
— Ти! — в радиусе активных предбоевых действий нарисовалась четвёртая фигура. Внушительных размеров и с густым басом. Адвокат подошёл. Сейчас будет улаживать конфликт. Хотя надо было раньше вмешиваться. Чёрт, они ведь давно дружат, всё время вместе — неужели Балу до сих пор не понял, что когда у Карпова вот так горят глаза, его только силой можно остановить, а любые слова бесполезны?
— Ну, рискни, попробуй!
Язва промолчать не мог, конечно… Дурак. Сейчас от твоей смазливой физиономии останутся одни воспоминания.
— Ти-Рекс перегрызёт ему глотку, — вслух сказал Хан в спину взводного, — а потом с чувством прочтёт молитву за упокой души.
Феникс обернулся, скользнул по его лицу сосредоточенным взглядом и тут же отвернулся. Ага, это именно он — вот так выглядит Ти-Рекс, который убивает, не задумываясь. Не тяжеловес, как Балу, не свиреп на вид — как будто просто интеллигентный парень. Ну, плечи широкие, так это тут у всех. Ну, высокий — так Язва длиннее на полголовы. Лицо ясное, глаза серые… эх, командир, видел бы ты это лицо и эти глаза во время боя! Вопросов бы больше не было.