Рыжая Снежка или исповедь одной Нимфы
Шрифт:
Вот только со стороны он был больше похож на бездомного и больного котенка. Вот спрашивается, когда у меня успели так резко поменяться вкусы по отношению к мужчинам. Ещё вчера Валик входил в группу моих любимчиков. Это всё противная душонка, лезет своими ручонками и ковыряет без зазрения совести.
От «дикого зверя Вали» меня спасает звонок мобильного. Я показываю мужчине, что звонит босс, говорю, что мне нужно обязательно ответить. Меня милостиво отпускают, а по возвращении обещают надрать задницу и не только её. Мне уже плевать с высокой колокольни, так что соглашаюсь и за секунды растворяюсь в толпе людей.
Отвечаю на звонок и прошу подождать полминуты, пока выберусь из этого хаоса музыки и криков.
– Слушаю, Игнат. Что-то случилось?
– Да. Там небезопасно, уходи.
В коротких фразах Хоминых я слышу панику, так что сразу верю.
– А как же наблюдение?! Информации пока не очень много.
Мне хотелось поскорее уйти, но, будучи примерной девочкой, я говорила правильные слова.
– В жо... этих следопытов. Завтра разберемся, не волнуйся, Рыжуля. Свою фаворитку я не позволю безнаказанно обижать.
Сбросила вызов со счастливой улыбкой полной дуры, которую отпустили с работы пораньше. Для разговора укрылась под большой деревянной лестницей в поисках тишины, одиночества и малого освещения, так что даже не сразу хотелось покидать свою небольшую цитадель безопасности.
Поглаживая экран телефона, будто перебирая чётки, искала в себе равновесие. Рядом со мной было небольшое окно, так что за мотылянием снежинок в приступах ветра наблюдала из первого ряда.
«Будет пурга» подумалось мне, а в следующую секунду на плечи легли тяжёлые ладони. И снова за миг до я узнала его. Это как в песне «я узнаю тебя из тысячи... по словам, по глазам, по голосу...» только с заменой слов на «по запаху».
– Денис...
– тихо произношу я, даже не поворачивая головы в его сторону и не вздрагивая от неожиданности.
Я уже давно подсознательно знала, что он где-то есть, где-то рядом. Это полный маразм, и мне, наверное, тоже пора лечиться. Я сегодня впервые увидела этого человека, но такое чувство, что знаю тысячи лет. Нерациональная глупость и полная фигня!
– Привет, Рыжая Снежка! Соскучилась?
Его глубокий голос лёгким надрезом вскрывает ещё не успевшую прочно упаковаться мою слабую душонку.
– Снежка?!
– повторяю слово наугад, так как Царёв задал вопрос, и промолчать было невозможно.
– Ну, твоя фамилия и сегодняшняя роль на этом балу разврата навеяли только эти мысли.
Я точно могу слушать его вечно, но, как заставить его говорить постоянно, без перерыва, не приходит мне на ум. Это как эстетический оргазм! Бывало, что слушаешь песню, а у тебя мурашки по телу и душа в клочья?! Вот это почти то же самое!
– А что ТЫ забыл на этом балу разврата?
– Я оказался приглашённым. Первоначально ехать не планировал, но стало скучно, поэтому и решил заехать, так сказать, развеяться.
– И как, удачно?!
– выдохнула я, чувствуя, как его ладони скользнули вниз по моим опущенным вдоль тела рукам, перескочили на талию, живот и буквально вдавили в жёсткое мужское тело.
– Нет... до момента, когда в шлюшке одного из главных на этом сборище я узнаю бедную родственницу.
Я не могу понять его настроение, так как очень сильно отвлекают собственные громкие эмоции и мысли. Особенно мешает «правильно» думать его стояк, отчётливо прижатый к моей пояснице. Мне кажется, нагнись я немного вперёд и обопрись о стену руками, как этот «орган» проткнет меня насквозь, и я буду кричать. Кричать о продолжении, но ни разу об избавлении! Хотя даже сквозь все эти метаморфозы с моим телом и головой я слышу восклицания интуиции о незамедлительном побеге от этого человека.
«Он тебя разрушит до самого основания и уйдет, не оглянувшись на твои руины».
И я ей верила, но оставалась на месте, будто та снежинка, что сейчас прилипла к окну и начинает медленно таить. Она не в силах оторваться в новый полёт.
– Я заметил, Снежка, что ты крайне молчалива. Это врождённый дар, или ты просто очень стараешься?
И снова его прямой вопрос, требующий ответа. Я чувствую его горячее дыхание на шее и рефлекторно, будто уже дрессированная им ранее, отклоняю голову в сторону. Денис тут же прилепляется волшебной пиявкой к моей коже, прикусывая и зализывая раны.
– Меня зовут Рыжуля. Молчаливость шлюхи, кроме громких стонов под кем-то, это бесценность.
Я нарочно отвечаю грубо, срывая одним махом все корки с заживших ран. Впервые мне хочется стать лучше, чем я есть, но смысл врать, когда ты по уши в «анале».
Чувствую его смешок уже воспалённой от его щетины и укусов кожей шеи.
– Снежка мне нравится больше. Хотя меня и Миана вполне устраивает, но для разнообразия можно и поиграть.
От настоящего имени, впервые произнесенного, когда я на работе, вздрагиваю всем телом. Это удар под дых, когда последнее святое превращают в кусок грязи.
– Я не знаю, кто такая Миана. Если хочется, можешь называть меня Снежкой, да хоть снеговичком. Желание клиента закон.
Его руки ещё сильнее стиснули меня, хотя секунду назад мне казалось, что сильнее уже некуда.
– Ты такая у меня идиотка, - как-то ласково говорит Царёв, что мозг клинит от ненормальности происходящего.
– Но с этим твоим дефектом мы разберёмся чуть позднее, а пока нам нужна твоя помощь. За мой мозг сразу начинают думать яйца, как только ты оказываешься в поле моего зрения. Надо бы хоть на время разобраться с этой проблемой.
Из всего набора слов мой свихнувшийся слух выделяет только «мы», «нам» и «разберёмся». Я по отношению к себе эти местоимения давно не слышала. Стоп! Я вообще не помню, чтоб когда-нибудь их слышала.
Денис разворачивает меня лицом к себе, я на краткий миг успеваю увидеть почему-то тёмные глаза, а потом он обрушивает на меня поцелуй. Жадный, властный и бескомпромиссный. Он больше не спрашивал меня о помощи, он просто брал, что хотел. В принципе, это несложно, когда сопротивляющихся нет.