Рыжая Соня и Кольцо Судьбы
Шрифт:
— Мы — всего лишь жертвы, жертвы, приведенные на убой этому ужасному монстру! — рыдала Энна.
Соня хмуро смотрела на свою подругу по несчастью. Но если Энна, изнеженная, выросшая среди кружев и шелков, готова была покориться судьбе — даже такой чудовищной, то Соня была совершенно иного десятка.
— Да, нас заманили в эту ловушку,— сказала Соня, вытирая кровь, запекшуюся на виске.
Она с удивлением обнаружила, что дикари перевязали ее рану. Стрела лишь незначительно оцарапала кожу на левом плече, однако яд, содержавшийся на наконечнике, попал в кровь и ненадолго погрузил
— Но я не вижу причин отчаиваться и уж тем более — отдавать свою жизнь на волю этого глиняного ублюдка,— продолжала Соня.
Энна сжалась и бросила на связанного бога испуганный взгляд.
— Не говори так, Соня! Ведь он все слышит!
— Что он может слышать? Не смеши меня, девушка! Это всего лишь истукан!
— Там, внутри…— Энна со страхом поглядывала на идола.— Там кто-то… живой… Более чем живой! И здесь все пропитано злой магией! Разве ты не чувствуешь этого?
— Я чувствую, что тебя перепугали до смерти,— ответила Соня. Ей не хотелось признаваться аквилонке, что и она сама, Рыжая Соня, испытывает ужас при одной только мысли о том, какую чудовищную участь уготовила им извращенная фантазия Мгонги.
— Я видела…— прошептала Энна.— О, Соня! Я это видела собственными глазами! Здесь… У того самого столба, где сейчас привязана ты, была черная девушка. Дикарка. Она даже не боялась. А наутро никакой девушки уже не было. Она превратилась в отвратительного монстра. Этот монстр был мертв. Он погиб ужасной смертью, ужасной! Его… его заели… по-моему, Соня, его заели заживо,— сейчас голос Энны шелестел еле слышно. Девушка дрожала всем телом. В ее голубых глазах застыл дикий страх.
— Ты что, сожалеешь о каком-то монстре? — спросила Соня, пытаясь придать своему голосу презрительную небрежность.
— Ты понимаешь меня! — Энна вспыхнула.— Ты отлично все понимаешь, Соня! Зачем ты прикидываешься дурочкой? В монстра превратилась та несчастная… И мы с тобой тоже… Сначала я, потом ты… Это ненасытное чудовище пожрет нас…
— Тише, тише,— успокаивающе произнесла Соня.— Я вовсе не прикидываюсь дурочкой, как ты изволила заметить. Просто не хочу, чтобы ты тряслась тут от страха, как перепуганная перепелка. Расскажи лучше о своей семье, о своем детстве. Чем ты займешься, когда мы выберемся отсюда? Есть ли у тебя жених?
Энна разрыдалась, как безумная.
— Какой жених! О чем ты говоришь! Как ты можешь так говорить, Соня! Ведь наутро одна из нас уже будет мертва!
— Ну, может быть, и не будет,— протянула Соня лениво, подражая выговору Мгонги.
Энна замерла.
— Что ты сказала? — прошептала она. В ее голубых глазах вновь вспыхнула надежда.
— Только то, что ты услышала. Есть некоторая вероятность того, что обе мы целыми и невредимыми встретим завтрашний рассвет.
— Но откуда… почему…— сбивчиво залепетала Энна.
— Не скажу. У этих стен могут быть уши,— решительно заявила Соня. Она почти не сомневалась в том, что Мгонга сейчас подглядывает за ними в свой магический шар.— А теперь давай немного поболтаем! Лучшего способа
— Проснись, Энна! Да проснись же, аквилонская неженка! Открой глазки! Ну, папина дочка, давай-давай просыпайся!
Настойчивый шепот Сони в темноте святилища разбудил наконец Энну. Измученная страхами и переживаниями аквилонская девушка сама не заметила, как погрузилась в мертвый сон. Сейчас ее настойчиво трясли и шептали ей на ухо.
— Что случи…— вскрикнула Энна. Чья-то рука зажала ей рот.
— Тише,— сурово прошептал мужской голос.
— Кто здесь? — повторила Энна, на этот раз еле слышно.
— Сирхан.— Гирканец хохотнул.
— А Соня?
— Здесь твоя Соня.
— Я тебе не верю… Соня! — позвала девушка.
— Да здесь я, здесь,— отозвалась в темноте Рыжая Соня.— Дай кресало, Сирхан. Здесь темно, как… у Мгонги в заднице.
Сирхан зажег наконец факел, осветив и подземную пещеру, и отвратительного божка, и бледные лица обеих девушек. В открытом к звездному небу колодце висела веревочная лестница. Мгонга так и не забрал ее. Видимо, жрец решил, что опасность похищения пленницы миновала, и беспечно бросил изделие ловких Сониных рук в лесу, там, где отравленная стрела настигла рыжеволосую воительницу.
— Скорей! — начала торопить Энна.— Выберемся из этого ужасного места! Пожалуйста!
— Еще чего,— возмутился Сирхан.— Я нарочно рисковал жизнью, лез сюда, едва не свалился в пропасть, едва не погиб от отравленной стрелы этих чернокожих мерзавцев — да мало ли еще каких бед натерпелся! И все ради того, чтобы сбежать?
— Разве ты пришел не для того, чтобы спасти нас? — Энна удивленно подняла брови.
Сирхан от души расхохотался.
— Повезет же твоему мужу, девушка! Ты, как я погляжу, девственна не только телом, но и умом. Стал бы такой пройдоха, как я, ставить на кон свою бесценную жизнь ради двух безмозглых куриц.
— Гм,— произнесла Рыжая Соня.
Гирканец на мгновение смешался, но его смущение тотчас же развеялось. Он широко, нахально улыбнулся.
— Ради одной безмозглой курицы и ради одной курицы с мозгами,— поправился он.— Словом, я хочу сказать…
— Словом, он хочет ограбить этого сластолюбивого поедателя монстров,— заключила Соня, кивнув в сторону идола.— Я полагаю, кстати, что нам с Энной тоже причитается своя доля.
— Здесь хватило бы на всех,— прошептала Энна.— Боги! Я совсем забыла о золоте, о драгоценных камнях! Они перепугали меня до полусмерти…
— А дочери купца не следовало бы забывать о богатствах, не так ли? — усмехнулся Сирхан.— Тем более не для кого не секрет, что обогатиться можно быстро и легко.
— Сомневаюсь, чтобы так уж легко,— покачала головой Соня.— Для начала, никто из нас не видит здесь никаких богатств.
— Я видела,— начала Энна.
Соня и Сирхан, как по команде, одновременно повернулись к ней.
— Да? — ободряюще произнес Сирхан.— И что ты видела? Говори, не бойся.
— Когда они привели нас сюда, в это святилище,— неуверенно произнесла Энна и снова замолчала. Она явно колебалась.