Рыжая Соня и Кольцо Судьбы
Шрифт:
Соня заметила ее нерешительность и решила приободрить девушку.
— Почему ты замолчала, Энна? Чего ты опасаешься?
— Что вы не поверите и поднимете меня на смех.
Сирхан ударил себя по бедру и расхохотался.
— Нашла, чего опасаться! Мы не в том положении, чтобы трястись за хорошие манеры. Ну, что ты видела?
— Мы не будем насмехаться, что бы ты ни сказала,— твердо обещала Соня.— Пусть даже твой рассказ поначалу покажется нам невероятным. Плодом больной фантазии или бредом.
— Хорошо.—
— И куда же все это подевалось? — жадно спросил Сирхан, блуждая глазами по подземной пещере.
— Оно… оно все впиталось в пол,— сказала Энна.— Оно где-то здесь. Невидимое. Может быть, действительно под полом… Или в самом идоле. Если там скрывается живое существо, как утверждает Соня…
— Я не утверждаю,— перебила Соня,— я только высказала предположение.
— Неважно. Может быть, это существо, связанный бог, пожирает драгоценности,— продолжала Энна. Ей льстило напряженное внимание ее слушателей. Она говорила все увереннее и громче.— Как бы то ни было, а золото и камни — здесь. И я видела их собственными глазами.
Все трое помолчали, обдумывая план дальнейших действий. Наконец Сирхан заявил:
— Да что тут долго голову ломать! Я так полагаю: если идола развязать да своротить, можно поглядеть, что делается внизу. Может, там-то все и хранится. Может, оно туда скатилось… по желобкам или еще каким-то образом…
— Может быть…— задумчиво проговорила Соня.— Я вот думаю: почему чернокожие связывают своего бога? Уж не опасен ли он настолько, что они предпочитают держать его пленным? И какие силы высвободятся, если мы снимем веревку? Не накличем ли мы страшную беду?
— На кого? — спросил Сирхан, кривя губы.— На этих жалких дикарей? Туда им и дорога, между нами говоря!
— Да будь они прокляты, эти дикари! — взорвалась Соня.— Не погибнем ли мы сами от клыков и когтей этого чудища, которое предпочитает превращать женщин в отвратительных монстров и пожирать их во время совокупления!
— В монстров? — озадаченно переспросил Сирхан.— И он пожирает их, ты говоришь? Гм, странный вкус…— Гирканец смерил глиняного идола взглядом, в котором неожиданно мелькнуло что-то вроде насмешливого уважения.— По крайней мере, это что-то новенькое.
— Перестань дурачиться! — прикрикнула на своего товарища Соня.— Это не шутки.
Гирканец вздохнул.
— Понимаю, что не шутки. Какие уж тут шутки, если монстры… И все же я бы рискнул, Соня. Огромные богатства! Горы золота и бриллиантов! Мы сможем купить себе по дворцу где-нибудь в Аренджуне и жить беспечно, среди наслаждений, фонтанов, красивых женщин и противно орущих павлинов с роскошными хвостами!
Соня кривовато улыбнулась. Сколько раз уже она выслушивала подобные мечты от своих спутников, непутевых искателей наживы,
— Ты помрешь со скуки в этом дворце, Сир хан,— сказала Соня.— Тебе будет не хватать этой жизни, полной лишений и приключений.
— Ну, изредка, чтобы поразмять косточки, я буду развлекаться разбоем на дорогах,— утешил Соню Сирхан.— Хватит болтовни. Помоги-ка мне Соня.
С этими словами гирканец решительно направился к идолу и начал снимать с него веревку. Он долго возился с причудливыми узлами, которые вывязывал на идоле жрец. Наконец веревка поддалась.
— Да разрежь ты ее! — нетерпеливо сказала Соня.
— Еще чего! — возразил Сирхан.— Веревка, девочка моя, в иных ситуациях вещь совершенно бесценная. Дороже золота.
— Знаю,— проворчала Соня. Ей не хотелось сейчас признавать свой промах.
— То-то же.— Сирхан снял веревку с истукана и, смотав ее, повесил себе на пояс.— А теперь вперед!
Большой алмаз, вделанный во лбу глиняного истукана, вдруг загорелся кровавым пламенем, но ни Соня, ни Сирхан этого не заметили.
— Глядите! — возбужденно проговорил Сирхан, указывая на подземный ход, открывшийся им после того, как глиняный идол был опрокинут.
Крутые ступени уводили вниз, в загробную черноту.
— Дай мне факел, Соня! — крикнул Сирхан. Его ноздри алчно раздувались.— Я чую запах золота! Клянусь всеми богами, я чую здесь запах большой поживы! Ах, как сладостно здесь пахнет!
— По-моему, здесь разит гнилью, затхлым воздухом и летучими мышами,— содрогаясь всем телом, заявила Энна.
Соня обменялась с ней понимающим взглядом.
— Я тоже терпеть не могу летучих мышей,— сказала она, намереваясь поддержать аквилонскую девушку. Пусть она хотя бы не чувствует себя одинокой в своих страхах! — Но что поделаешь? Если уж мужчине взбрело в голову забраться в подземелье, то не нам с тобой становиться у него на пути. Лучше подчиниться.
Сирхан изумленно поднял брови.
— Ты издеваешься, Соня?
— Отнюдь.
Однако Сирхан продолжал глядеть на нее с подозрением, справедливо подозревая какой-то скрытый подвох со стороны Сони. Наконец он подмигнул своей приятельнице.
— Ладно. Давай сюда факел — и полезли.
Соня протянула ему горящий, коптящий факел. По стенам святилища запрыгали фантастические тени. В их неверном свете Энне вдруг показалось, что связанный — теперь уже освобожденный! — глиняный божок отвратительно ухмыляется.
— Я пойду первым,— заявил Сирхан.— Энна посередине. Соня, ты замыкаешь. Прислушивайся хорошенько. Вдруг проклятые черномазые что-то почуяли и отправили за нами погоню? Хотя я думаю, раньше, чем настанет утро, ни один из них не сунет сюда свой приплюснутый нос.