Рыжая Соня и ветер бездны

Арсеньев Дмитрий

«Погибли… оба погибли!» — И девочка повернула в обратную сторону, по направлению к городу.

Зубы ее стучали от холода, и Соня побежала, стремясь согреться и побыстрее добраться домой. Море успокаивалось и уже не ревело так свирепо. Взошедшая луна сквозь прорехи, а облака освещала все вокруг скудным светом, достаточным, чтобы различить дорогу, и Соня могла не опасаться, что споткнется в темноте.

Дальше берег спускался к морю, и по светлому песку бежать было еще легче. Она помчалась, что есть сил и вскоре согрелась, но быстро выдохлась и

перешла на шаг. Слабый отсвет вдали — огни засыпающего Майрана — радовали ее. Расстояние до города оказалось большим, чем она подумала вначале, но Соню это не огорчило: лишняя лига пешком немного значит в сравнении с тем, что ей довелось только что испытать…

Ее внимание привлек какой-то темный бугор впереди. Сначала Соня решила, что это камень или куча водорослей, но очутившись ближе, разглядела выброшенное на берег, тело человека. Она стремглав помчалась к нему. Хункар!

Ее брат лежал навзничь на мокром песке у самой кромки воды, и волны, лизнув ему ноги, с шумом откатывались назад.

— Хункар! Хункар! — Девочка приподняла голову брата, повернула набок, из носа и рта полились струйки воды.

С трудом приподняв его за плечи, Соня повернула парня на живот и попыталась встряхнуть посильнее. Набежавшая волна окатила их брызгами, и девочка, схватив тело брата под мышки, с трудом поволокла его повыше на берег.

Она уложила Хункара на спину и несколько раз ударила по щекам, но ее попытки успеха не имели: он не подавал признаков жизни.

— Хункар! Очнись же! — в отчаянии повторяла Соня, тряся его за плечи.

Брат оставался нем, его голова безжизненно моталась из стороны в сторону. Соня, потеряв надежду помочь Хункару, в изнеможении опустилась рядом.

Небо совсем расчистилось, и звезды одна за другой вспыхивали на небе, чуть посеребрена ном светом узкого серпика луны. Вдруг раздался слабый стон. Девочка оглянулась на брата думая, что ей почудилось, но грудь его судорожно поднялась, и он сделал глубокий вдох.

— Хункар! Брат! — закричала она во всю силу своих легких. Его веки на мгновение распахнулись, парень вздохнул еще раз и открыл глаза. Некоторое время он бессмысленно смотрел вверхя потом повернул голову к Соне:

— Ты…— и обессилено умолк.

— Я! Я! Это я, Соня! — Девочка припала к нему.

— Не тормоши меня! — слабым голосом прохрипел Хункар, потом посмотрел на сестру и попытался приподняться.

Соня помогла ему, и Хункар, повернувшись сначала на бок, оперся на руку и с трудом сел.

— Где Талгат? Где лодка? — спросил он почти нормальным голосом.

— Лодка разбилась. Ты ничего не помнишь? — Девочка была настолько рада возвращению брата к жизни, что обо всем остальном просто не думала. Мы живы! Живы! Понимаешь?

— Понимаю…— он снова глубоко вздохнул и уставился на сестру.

Лицо его приняло недоуменное выражение, и Соня, проследив за его взглядом, вспомнила, что на ней только жалкие лохмотья.

— Чего пялишься, бесстыжая морда? — сурово спросила девочка, безуспешно пытаясь стянуть на груди остатки одежды.— Мало насмотрелся на проделки вашей Обезьяны?

— Успокойся,— ухмыльнулся Хункар.— Ты же мне сестра. А где Талгат? — отвернувшись, спросил он.

— Не знаю…— прошептала Соня.— Утонул, скорее всего, твой Талгат… Но может, это и к лучшему…

— Как — к лучшему? — ошарашенно переспросил Хункар.

— Да так! — отрезала Соня.— Теперь точно ничего не разболтает!

— Вот ты какая…— Хункар захлопал глазами, силясь осознать услышанное. В глубине души он понимал жестокую правоту сестры, но разум воспринимать ее отказывался.

— Не рыдай,— одернула его Соня, вскакивая на ноги.— Пошли домой, я совсем замерзла…

Отчаяние, вызванное потерей брата, сожаление по поводу нелепой смерти Талгата в Сониной душе уступили место одному желанию — поскорее попасть в тепло.

— Подожди…— опираясь на ее руку, Хункар наконец поднялся с земли.— А мешок где?

— Идем! — потянула его за рукав девочка.— Вспомнил… Там, где и лодка.— И, помолчав, жестко добавила: — и Косой…

— И еще,— когда они уже торопливо шагали вперед, к огням Майрана, наставительно промолвила Соня.— Родителям скажем, что поехали покататься на лодке и попали в шторм. Понял?

— Угу-гу-гу,— согласно кивнул брат, стуча зубами.

Хункар осторожно, стараясь не производить лишнего шума, отворил калитку в заднем конце двора. Они собирались незаметно проскользнуть к дому, но услышали крик:

— Сиэри! Она здесь!

От ворот спешил отец с лампой, поднятой в правой руке.

— Где тебя носило? — набросился он на дочь, не заметив стоящего чуть поодаль от нее Хункара.— Боги! — подойдя ближе, воскликнул он.— Что приключилось?

От дома уже бежала Сиэри, на ходу причитая:

— О, девочка моя! Жива!

Она с разбегу чуть не налетела на вышедшего вперед сына и только тогда заметила, в каком виде ее дети. Оторопело глядя на них, она на некоторое время лишилась дара речи, а потом, как следует, огрев Хункара по щеке левой ладонью, прижала к себе дочь:

— Бездельник! — повернулась она к сыну, не переставая гладить Соню по мокрым волосам. Сам неизвестно где шляешься, так зачем же сестру с собой поволок?

— Да я…— потирая щеку, начал оправдываться Хункар, но мать, не слушая его, повернулась к мужу: — Келемет! — чуть не рыдая, простонала она.— Сделай же что-нибудь!

— Хватит! — гаркнул на нее муж.— Идите в дом, переоденьтесь в сухое. Мать принеси горячего вина с травами. Тогда и поговорим.

Глава VII

Скандал в доме произошел грандиозный. Даже Ална на следующее утро сочла необходимым вмешаться и, поджав губы, посоветовала матери:

— Надо отправить ее подальше от Майрана, в какой-нибудь храм на обучение. С ней тебе не справиться. А я могу попросить сестер.

— Иди ты со своими сестрами…— Последнее слово Соня прошептала едва слышно. Но жестом сопроводила недвусмысленным.