Рыжая Соня и ветер бездны
Шрифт:
— Если будешь вести себя как трусливый шакал, конечно, убьет! — Девочка посмотрела на Хункара, прищурив глаза.— Что, руки растут не из того места? Чему нас учил отец?
— Но их же много! — чуть не взвизгнул брат, втянув голову в плечи.— И потом, Удод владеет ножом не хуже меня…
— Владеет ножом… не хуже меня…— передразнила его Соня.— Красиво говоришь! Да только никто из мальчишек по доброй воле не станет его защищать… Никогда об этом не догадывался?
— А если он прикажет?
— Так постарайся
— Тебе легко говорить,— внезапно перешел в атаку Хункар.— С тебя и спроса нет, хотя не я один там был…
— Узнаю своего брата — в первую очередь пытается свалить вину на кого угодно,— язвительно произнесла девочка.— Да, ты там был не один. Ты еще Косого забыл упомянуть! Только вот с него, бедняги, теперь не спросишь! — Она посмотрела на него взглядом, полным презрения:— Ты жалкий трус!
— Что же делать? — упавшим тоном спросил Хункар.
— Но все-таки ты мне брат, хотя иногда я и удивляюсь этому… Ладно! Уговорил,— сказала Соня.— Когда, говоришь, он велел принести деньги?
— Я же знал, ты не бросишь меня в беде! — с явным облегчением воскликнул Хункар.
— Ты не так меня понял,— прервала его восторги сестра.— Денег для этого ублюдка ты не получишь.
— Но он велел…
— Я пойду с тобой, и думаю, мне удастся уговорить его!
— Он ни за что не согласится, ты его знаешь…
— Да уж знаю,— усмехнулась Соня.— Не бойся, он будет просто в восторге!
* * *
На следующий день, когда Соня с Хункаром вошли в логово шайки, там их встретили только двое: Волчий Клык и Тюк. Они лениво жевали свою жвачку, прислонившись спиной к стене, и, не проявив особого интереса к вошедшим, небрежными кивками ответили на приветствие.
— Где Удод? — спросила Соня, подойдя почти вплотную к Клыку.
— Придет,— захихикал тот, глядя на нее замаслившимися глазами.
Соня смерила его презрительным взглядом и, пройдя в глубину помещения, привычно села в кресло главаря. Хункар опустился невдалеке на какой-то хлам и, сжав голову руками, невидящим взглядом смотрел в пустоту перед собой.
Утром он попробовал еще раз уговорить сестру, но та наотрез ему отказала. Теперь его трясло от страха, хотя парень изо всех сил старается не подавать виду.
Предводитель пришел довольно скоро. Он удивленно посмотрел на Хункара, поднявшегося со своего места при его появлении. Соня не шелохнулась, деланно безразличным взглядом смерив Удода!
— Принес? — усмехнулся главарь.— Я не сомневался…
Закончить фразу он не успел. Краем глаза он уловил резкое движение Сони, но и только: кинжал, который мгновение назад она держала за спиной, уже вонзился в живот Удода.
Главарь, согнувшись, схватился руками за рукоять, и лицо его исказилось от боли. Он качнулся, попытался шагнуть к ненавистной девчонке и рухнул лицом вниз. Тюк и Волчий Клык вскочили. Но тут в руках Сони блеснул еще один клинок — и парни тут же уселись обратно.
— Вы ведь ничего не видели? — выразительно спросила Соня.
Нагнувшись, она ловким движением перерезала Удоду шею от уха до уха. Лицо ее осталось, спокойным, только мстительная усмешка заиграла на губах.
Оба мальчишки дружно замотали головами.
«Твой отец свидетелей оставлять не любил», — вспомнила Соня слова Рашмаджана.
— Может… — повернулась она к Хункару.
— Что ты? Что ты? — с исказившимся от ужаса лицом, тот замахал руками.
— Слюнтяй! — Она посмотрела на брата и повернулась к намертво приклеившимся к стене мальчишкам.— Возьмите вашего бывшего, — она небрежно кивнула на скорчившееся на полу тело, около которого растекалась порядочная лужа крови,— и отнесите его за изгородь, в конце тупика. Ну? Что застыли?..
Тюк и Волчий Клык стремительно рванулись со своих насестов. Схватив Удода за руки и за ноги, они проворно поволокли тело к выходу.
— Стойте! — Соня подошла к ним, выдернула клинок из раны.
Вытерев его об одежду убитого, она кивнула парнишкам и повернулась к Хункару:
— Вот и все,— произнесла она так буднично и просто, что у Хункара по спине пробежал противный холод.— Ты никому ничего не должен.
— Прав был Талгат,— переведя дух, сказал старший брат,— ты, Соня, настоящая змея… Рыжая змея,— добавил он, и впервые за последние дни на его губах показалась слабая улыбка.
* * *
Когда они вошли во двор, отец вновь ждал детей у порога.
— Я ведь тебе ясно сказал: не дальше дома твоей подружки,— устало произнес он.— Мое терпение иссякло. Иди за мной.
Соня поспешила следом и увидела мать, держащую лист пергамента.
— Ну, вот и все! — почти теми же словами, что Соня произнесла чуть раньше, приветствен вала ее Сиэри.— Наконец-то я смогу вздохнуть спокойно.
Девочка вопросительно посмотрела на нее, потом перевела взгляд на отца.
— Мой старый знакомый прислал письмо — кивнул отец на пергамент в руке жены,— он приглашает тебя пожить у него.
— Где это? — не поняла Соня.
— Поедешь в Хауран,— сказал Келемет, и по его голосу Соня поняла, что этот вопрос решен окончательно и любые споры бесполезны.— Поживешь там год или два. Обучишься всему, что стоит знать приличной девице. Маади был не последним человеком в столице, а уж в провинции и вовсе стал важной персоной. Кстати, у него дочь твоих лет,— продолжал отец.— Подружишься с достойными людьми, а не с теми шалопаями, с которыми водится твой брат. Так что собирайся. Завтра отправишься в путь…