Рыжая Соня и Владыка падших
Шрифт:
— Кажется, я тебя понимаю,— кивнул Ханторек.— Путешествовать, присматриваться, потихоньку расспрашивать... А когда дойдет До дела, никто не хватится пропавшего вора!
— Разве что вздохнут с облегчением, — с улыбкой поддакнул Влтах.
— Что ж,— Важно заявил гость,— я намекну об этом матери-настоятельнице, и, если идея ей понравится, ты тоже не останешься в накладе.
Смотритель смиренно опустил голову, и Хантореку почудилась ехидная улыбка на губах Влтаха. «Ладно,— непонятно на что разозлившись, подумал он,— я уж постараюсь, чтобы ты точно
— Все это, конечно, хорошо,— добавил он вслух,— но давай-ка вернемся к предстоящему делу.
— Всего кандидатов семь,— вмиг посерьезнев, заговорил Смотритель.— Шесть мужчин и одна женщина.
— Опять девка,— поморщившись, процедил Ханторек.— Они, как правило, бесполезны.
— Знаю, господин,— засуетился Влтах,— но здесь случай особый. Мать Разара останется довольна!
— Уверен? — недоверчиво покосился на него посланник.
— Полностью,—убежденно кивнул тот.
— Ну что ж,— Ханторек усмехнулся,—тебе и ответ держать!
В тот же самый день, в то же время на другом конце Шадиэара двое мужчин встретились в уютной таверне, расположенной на берегу канала, который отделял центральную часть города от воровского квартала Пустыньки. Таверна выглядела вполне солидно, готовили тут ничуть не хуже, чем в любом заведении центра города, но отряды городской стражи по доброй воле сюда не наведывались.
Сотрапезники лениво коротали время уже за вторым кувшином аргосского розового, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Со стороны могло показаться, что два старых приятеля просто пережидают здесь жару, но вскоре одному из них надоел пустой разговор.
— И долго еще ждать? — спросил дородный преклонного возраста аквилонец с добродушным лицом.
Спутник его, сухопарый, немолодой уже замориец с обильной сединой в окладистой бороде И волосах, сдержанно хмыкнул:
— Тебе ведь не терпелось прийти сюда. Могли и не торопиться.
— И все-таки?
Замориец посмотрел на солнечный луч, который за время их ожидания успел проползти почти всю боковую стену зала, и что-то прикинул в уме.
— Думаю, что она вот-вот должна появиться,— ответил он и вновь приложился к вину.— Тебя что-то тревожит?
— Великий Митра! — воздел глаза к потолку аквилонец.— Конечно! И в первую очередь то, что она женщина!
— Напрасно,— в который уже раз принялся убеждать собеседника бородач.— Со времен Конана Великого Шадизар не знал более умелого, а главное, удачливого вора, чем эта девушка! К тому же не понимаю, о чем беспокоиться тебе? В любом случае рискует только она! Нам с тобой останется только спокойно сидеть дома и ждать.
— Тебе,— поправил его приятель.— Это ты можешь спокойно сидеть дома, но не я!
— Все равно не понимаю, что тебя тревожит?
— Твоя воровка наверняка потребует задаток!
— А что же ты хотел? — удивился бородач.— Путь-то предстоит неблизкий, да и дело отнюдь не безопасное.
— Да знаю, знаю! Аквилонец сжал могучий кулак, не то от злости, не то от бессилия.
— Если
Замориец равнодушно пожал плечами. Всегда одно и то же. Мет недостатка в том, что стоило бы украсть. Нет недостатка в тех, кто желал бы обладать принадлежащей другому вещью. Всегда можно отыскать человека, способного совершить кражу. Но как только дело сделано и приходит время платить, неизменно даже та скромная по сравнению с реальной стоимостью вещи цена, что запрашивает исполнитель, кажется заказчику совершенно несуразной!
— Ты прав,— согласился аквилонец.
— Впрочем,— заметил его приятель,— теперь ты все это можешь объяснять уже не мне, а вот ей.
Он показал на входную дверь. Аквилонец обернулся, желая что-то сказать, да так и замер с открытым ртом. Шадизарец смотрел на него с неподдельным интересом. Казалось, он давно уже должен был привыкнуть к тому, как глядят на вошедшую девушку мужчины, но всякий раз словно впервые наслаждался их немым изумлением.
Много красавиц повидал немолодой уже аквилонец на своем веку, но такой ему встречать не приходилось.
Поразительная красота лица и тела и умный взгляд внимательных серых глаз — редкое сочетание. Гордость и достоинство еще меньше вязались с откровенностью ее наряда. Собственно/ того, что принято называть одеждой, на девушке не было вовсе. Только дорогие, выполненные будто не оружейником, а, скорее, ювелиром доспехи прикрывали самые интимные места.
Незнакомка вошла походкой королевы, небрежно кивнула обоим мужчинам, словно с ними девушку связывали долгие годы знакомства, и уселась за их стол.
— Зачем ты звал меня, Хариб? — мягко и негромко спросила девушка.
Тот, к кому она обратилась с вопросом, уже подхватил стул из-за соседнего стола й устроился напротив девушки.
— Я нашел тебе заказчика, Соня.
Девушка еще раз, уже внимательнее, окинула взглядом аквилонца, и тому показалось, что ее серые глаза не просто осмотрели — обыскали его. Он никогда прежде не испытывал и тени робости, общаясь с женщинами, но сейчас поежился и с трудом подавил поднявшееся было в душе раздражение: не хватало еще оробеть от взгляда девки!
— Ты уверен, что она, тот человек, кто мне нужен? — спросил он у заморийца, и девушка чуть заметно улыбнулась, прекрасно понимая, что творится в душе заказчика.
— Уверен,— твердо сказал Хариб.— И ты можешь не сомневаться.
— Это вы могли бы обсудить и до моего прихода. Впрочем> договоримся мы или нет,— заметила девушка,— я все равно предпочла бы освежиться. На улице страшная жара! — Она кивнула хозяину, который с ухмылкой наблюдал за этой сценой из-за стойки.
Тот скрылся за тяжелой шторой, закрывавшей вход во внутренние помещения, и через несколько мгновений вернулся с огромным запотевшим кувшином и тремя чистыми кубками. Замориец тут же разлил вино. Девушка попробовала, удовлетворенно кивнула и, сделав пару хороших глотков, откинулась в кресле, выжидательно глядя на мужчин.