Рыжее братство. Трилогия
Шрифт:
— Договорились.
— Твои мужчины поймут? — уточнила Фегора денежный аспект соглашения.
— Гиз поймет, а Кизу я заплачу долю как от полной суммы, — пожала плечами и допила чай.
— О чем речь? — уточнил весьма подозрительно с порога дома, совершенно бесшумно открыв поскрипывающую дверь, наш штатный осел.
Вот как ему это удается? Неужели бедная дверца одному его желанию повинуется и гасит все звуки, опасаясь быть зверски убитой профессионалом? Или это такое искусство соблюдения тишины, коему в Тэдра Номус как грамоте обучают работников ножа, топора и иных смертельных штуковин?
Словом,
— Мы заключили договор, компенсирующий денежную часть расчетной выплаты иными средствами, о которых я предпочту сейчас не сообщать.
— Я не понял! Какими? Медом? — ласкаясь ко мне и выплясывая джигу на плечах, принялся уточнять любопытный Фаль, для которого после знакомства со вкусом продукта синалек мед стал столь же ценен, как и для незабвенного мишки Винни.
Ласково погладив малыша по спинке между крылышек, отчего он прогнулся и едва не замурлыкал по-кошачьи, я объяснила:
— Поступком, о котором раньше времени говорить нельзя.
— Ладно, — удивительно быстро смирился сильф с неразгаданной тайной и, умильно посверкивая глазками, уточнил у всех присутствующих разом:
— А когда мы завтракать будем?
Киз фыркнул, никак более не комментируя финансовые подлянки и гастрономические запросы Фаля, прошел к печке, загремел утварью. Кажется, нас опять ждала каша. Во всяком случае, когда я наливала чай, видела горшок с запаренной крупой. Но, вот диво дивное, каша в исполнении нового шеф-повара не вызывала у меня приступа тоски по мясу, супу или бутербродам. Скорее я вытягивала шею, пытаясь определить, каким именно неповторимым произведением искусства будут кормить сегодня. Решительно кулинария много потеряла в лице Киза!
— Если здесь безопасно, прежде выбора маршрута расспроси в счет оплаты о ночном уроде, — практично посоветовал между делом Гиз.
— Наверное, безопасно, тут такой охранный периметр, мышь не прошмыгнет, комар не пролетит, — рассудила я.
— Ночном уроде? — нахмурилась Фегора с явным недоумением.
Фаль, опережая меня, принялся сочно, в красках, пересказывать историю с нападением на любимую подругу и те фольклорные рассказы, о которых нам поведала Алльза. Фегора слушала, слушала, а потом я поняла, что ее бьет крупная дрожь. У женщины началась истерика. Сухая, без слез, и оттого еще более страшная. Ее колотило в ознобе, взгляд стал совершенно диким, руки обхватили плечи, разрывая в прямом смысле этого слова плотную ткань домашнего платья. Она раскачивалась на стуле и драла уже не ткань, а кожу, не замечая ничего, не чувствуя физической боли, ибо стократ сильнее была душевная.
— Фаль, довольно, — вполголоса попросила я.
Слух у моего дружка уникально острый, он услышал, осекся на полуслове и замер, испуганно вытаращившись на слушательницу. Сильф только сейчас заметил эффект, которого достиг поэтическим повествованием. Крылышки малютки нервно подергивались, как кончики ушек у настороженного котейки, цвет радужных переливов стал приглушенным.
— Киз, завари чего-нибудь успокоительного из сборов, Гиз, принеси одеяло из комнаты, и оставьте нас на минутку, пожалуйста! — попросила я мужчин. В свою очередь призвала руну лаго,отвечающую задушевное здоровье, заключила в ингуси подвесила над Фегорой, изо всех сил желая, чтобы бедная женщина погрузилась в свет рун и смогла обрести в нем хоть какое-то утешение.
Телохранители сделали все максимально быстро, не задавая лишних вопросов. Подвинув свой стул ближе, я обхватила женщину руками поверх одеяла и, покачиваясь вместе с ней, тихо зашептала:
— Тсс, тсс, ты не могла этого знать, ты не виновата, успокойся, тсс!
Мало-помалу дрожь начала стихать, раскачивание прекратилось на полуфазе, я всучила в руки бедолаге кружку с отваром. Фегора, постукивая зубами о край, с трудом сделала несколько глотков. И поглядела на меня больными глазами.
— Ничего не надо говорить, я уже поняла, ты каким-то образом связана с силой Артаксара, и пока не восстановится хотя бы относительный баланс, ничего предпринять не можешь. Мы вернемся к разговору после попытки обновить силу древнего договора.
— С-спасибо, твоя магия утешает боль сердца, — прошептала женщина. — Ты была права, когда поставила условие. Постарайтесь избегать того ночного гостя, без печати у тебя нет шансов успокоить его. И прости, я не могу сказать большего. Не имею права.
— Ты не возражаешь, если я не стану снимать рунный знак? — спросила я для проформы, принимая объяснения и веря артефактчице. Не всегда многие знания несут многие печали, но сейчас попытка вырвать некое откровение действительно могла быть не только лишней, даже опасной. Понимание этого шло не на уровне разума и логики, скорее на уровне чувств и инстинктов: я так чувствовала и готова была довериться этому чутью.
— Я прошу его сохранить, — промолвила Фегора и одними губами, все еще очень бледными, но уже не белыми, как смерть, добавила (я не столько услышала, сколько догадалась о смысле сказанного): — Иначе я могу сойти с ума.
Что тут скажешь, я промолчала. Артефактчица еще некоторое время пила чай мелкими глотками, не столько испытывая жажду, сколько прячась от вопросов, ответов да и самой необходимости что-то делать, решать и жить. Но минуты слабости минули. Женщина сняла серое одеяло, аккуратно сложила и опустила на свободный стул, встала, не горбясь, храня гордую осанку, сполоснула чашку в миске с водой и только потом повернулась ко мне. Во взоре твердая решимость и сознание долга, тяжелые, необходимые и более важные, чем жалость к себе и личные страдания.
— Позови своих людей, служительница.
Я повернулась к окну и постучала по стеклу, привлекая внимание тихо переговаривающихся телохранителей. Сильф не мельтешил вокруг, а тихонько сидел на плече у Гиза, маскируясь под листик-мутант.
— Времени меньше, чем я рассчитывала, — заговорила Фегора, дождавшись, когда все снова соберутся на кухне. Причем мужчины садиться не стали, замерли парочкой атлантов у дверей, скрестив руки. Глаза смотрели холодно и твердо, не лица — маски, а все потому, что не знали, чего ожидать от хозяйки дома. — Добраться до столицы надлежит порталом. Я открою его. Риалла — внучка смотрителя дворцовых архивов Шеллая. Я велю девочке проводить вас к нему. При встрече передай ему вот это.