Рыжики для чернобурки
Шрифт:
«Ничего, — подумала Адель, здороваясь с Роем и соседом. — Как-нибудь отоврусь. В конце концов, заявлю всем, что закрутила роман с полицейским, чтобы выбить себе постоянное разрешение на выезд с фермы. И хочу завести второго ребенка, чтобы скостили срок во время очередной амнистии. И гарантированно продлить домашний арест — Лютик-то растет».
Глава 5. Валериан. Ярмарка
Глава 5. Валериан. Ярмарка
Утром пришлось сделать над собой неимоверное усилие — не зарычать, не вцепиться зубами в загривок Адели, вынуждая остаться и никуда не уходить. В идеале — не вставать с кровати.
Хотелось, чтобы его избранница лежала под ним, вздрагивая
Утренние собственнические замашки укоротил Лютик, потребовавший завтрак. Лисенок, которого Валериан вначале побаивался — мелкий альфа, шустрый и бесцеремонный. Удастся ли его задобрить? А если начнет воротить нос, заявит Адели: «Пусть дядя уходит, я тут главный»? Что тогда?
Страх лопнул как мыльный пузырь после первого кленового листа, подобранного с газона. Валериан вспомнил, что хотел насобирать разноцветных листьев, засушить и наклеить на холст — когда-то они делали такую поделку на уроке изобразительных искусств, и у него хорошо получилось. Папа обещал купить рамку и стекло, но закрутился в заботах, и поделка два месяца лежала на шкафу, пока шестикласснику Валереку не пришло в голову попинать футбольный мяч в доме — по случаю снега и зимы. Удар мяча сбил поделку, смял холст, раскрошил сухие листья. Валерек убрал мусор, решил сделать другую композицию — из кленовых листьев — да так и не собрался. Завертелся в карусели школьных дел.
Взрослый Валериан задумался о декоративном творчестве, когда они с напарником сидели в засаде. Дело было осенью, во дворе подозреваемого. На перилах веранды висела холщовая тряпка, а на нее падали кленовые листья. Падали, некоторое время висели, цепляясь за нити, и соскальзывали, пополняя ворох на дорожке. Тогда-то и мелькнула мысль: а ведь можно повторить. Купить кусок холста, засушить листья, прикрепить для объема ветку с плодами шиповника или коробочками физалиса, как на осенних венках, и украсить жилище чем-то кроме политической карты. Рамочек продавалось много, не надо было ждать, пока папа вспомнит и купит, а пинать мяч в квартире Валериан не собирался — по отсутствию мяча. Он почти решился насобирать листьев — никто бы не увидел и не узнал — но подрался со Светозаром и утратил тягу к искусству из-за сопутствующих проблем.
Мелкий Лютик мог послужить надежным щитом от насмешек — оказалось, что с ним вместе интересно пришпиливать птичек к тыкве — и Валериан воспрянул духом. Засушенные листья, лото, как у сына Анджея, настольный хоккей как у сына напарника — на первый месяц хватит развлечений и дел.
Для начала — чтобы отвлечься от мысли запереть Адель в спальне — Валериан наобещал Лютику кучу всякого барахла. Он надеялся, что мелкий огненный альфа захочет вернуться к подушечкам и тыкве, и это смягчит сердце матери-лисицы. Валериан понимал, что влип по уши, втрескался в «лесную сестру», и судорожно обдумывал, какими выгодами можно привлечь на свою сторону — сторону света — идейную противницу режима, если Адель окажется идейной.
Он помнил приступ паники и отчаяния, накрывший его после того, как Адель сбежала из кафе. Хозяин тряхнул его за плечо, сочувственно спросил: «Будешь есть мясо или упаковать с собой?». Валериан выбрал «с собой», и, по наитию, попросил продать ему и птичек, и тыкву, хранившую запах лисенка. В такси, удерживая на коленях падающую клетку с листьями, он думал: «Я найду их на ярмарке. Она сказала, что приехала продавать товар. Найду, уговорю хоть на часок зайти в гости... а вдруг Лютик вспомнит про птичек и листья? Я скажу, что все забрал и положил листья сушиться».
Первоначальный план — отлежаться, чуть-чуть остыть и идти на ярмарку — рассыпался после взгляда на омоновский патруль. Волки были злыми, и Валериан, добравшись домой, позвонил дежурному и узнал про облаву. Беспокойство выгнало на улицу, заставило бродить на негнущихся ногах, сжимая в кулаке пластмассовую канарейку, отдыхать на лавочках. Можжевеловый дым от очередной жаровни возле алтаря Камула взбодрил, погнал к вокзалам — Адель могла пойти туда, если ищет ночлег.
Камул подарил ему встречу, облегчение после согласия зайти в гости — «не все потеряно!» — и копошащееся ожидание очередных неприятностей. Валериан был готов к тому, что Адель отужинает и воткнет ему нож под ребро, чтобы связать и обеспечить себе спокойную ночевку. Он рискнул и выиграл — как главный приз в лотерею — и теперь высчитывал, как бы не растратить выигрыш за пару дней.
Адель не извинилась за побег — только предупредила о возможных проблемах. Не назвала своей фамилии, не сказала, где живет, но пообещала вернуться. Скупо позаботилась — велела не напрягаться — потрепала по волосам и поцеловала на прощание. Для первого раза этого было достаточно. Валериан решил ничего не вынюхивать, не рыться по карманам, проверяя документы, не пробивать Адель по базе. Не навсегда — только на Покров. На время, когда боги и начальство проявляют снисходительность, позволяя пастве Камула грешить.
Он высадил огненное семейство возле стадиона, помахал вслед, сверился с адресом и картой и отправился на поиски казенного учреждения, в котором ему предстояло числиться в ближайший месяц. Дважды заехал в тупики, покрутился по кругу, кляня одностороннее движение в центре, нашел нужную улочку — почти переулок, чуть шире его машины — и завертел головой по сторонам, отыскивая нужный дом.
Инспектор по надзору за условно-осужденными делил этаж с филиалом паспортного стола. Входная дверь была распахнута, приглашая посетителя пройти в длинный коридор. Валериан, припарковавший машину на стоянке, ознакомился с надписями на дверях по правой стороне: «Регистрация», «Канцелярия» и «Начальник отдела», и решительно постучал в левую, с табличкой «Инспектор Управления организации исполнения наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества». Из-за двери крикнули:
— Открыто!
Валериан вошел, осмотрел толстого ленивого волка, предъявил удостоверение, представился и изложил цель визита. Волк просиял:
— Наконец-то! Я уже думал, никого не пришлют, сгорит путевка.
Передача дел была молниеносной. Волк открыл сейф, показал Валериану, где лежит печать, стопка бумаги и шариковая ручка.
— Это на случай, если придется составлять протокол. Смотри сюда. Нижнее отделение. Семь папок с красными кружками. Досье лисиц, которые находятся на особом контроле. Остальные папки вот в этих шкафах. С учета никого не снимай, подождут. Я вернусь, все сделаю. Твоя задача проста. Если позвонят полицейские и представители соцслужб, сообщат, что арестована какая-то из условно-освобожденных, имеющих несовершеннолетнего ребенка, поедешь по адресу, указанному в деле, убедишься, что права ребенка соблюдены. Что он остался или с отцом, или с законным опекуном, или его увозят соцработники. Такое редко, но случается. Мало ли кто под гребень попадет в ярмарочные дни. После ярмарки объедешь тех, кто находится на особом контроле. Формально им на ярмарке появляться запрещено, но все понимают, что не наторгуют — с голоду подохнут зимой. Главное — проверишь, чтобы они с ярмарки по домам вернулись. Заодно осмотришь сараи, сушилки, теплицы на фермах — что у кого есть, то и обследуешь. Не забывай брать рацию. Если обнаружишь склад оружия или взрывчатку, сразу вызывай подмогу. К детям не подходи. Лисицы любят жалобы строчить, что инспектор нанес детям моральную травму. Последствий не будет, начальство ответит, что факт правонарушения не установлен... но лучше не подходи. Всем спокойнее.