Рыжий дьявол
Шрифт:
„Вот это-то и есть самое странное! Если кодла ничего не знает, стало быть, Клаву прикрыл Ванька Жид… А ведь о Ландыше знали только вы двое. И поскольку Ванька ей не опасен, остаешься теперь один ты".
„Ну, что ж, — усмехнулся я, — со мной тоже не так-то просто…"
„Нет, просто, — сказал внутренний голос, — весьма просто! Ведь ты же — бывший! Ты — завязавший! Хоть ты и не совсем чужой для этой публики, но все же и не свой. В сущности, для нее ты вне закона. И потому берегись! И с Клавкой покуда не связывайся. Дождись приезда Ивана".
СЧАСТЬЕ
Но Ивана я так и не дождался!
Спустя неделю я зашел в угловую чайную. Там я частенько обедал и ужинал, и неожиданно встретил того самого толстяка, что носил забавную кличку Скелет. Мы разговорились. И он сказал мне, закурив и сморщась от дыма:
— А ты знаешь, что твой старый кореш Ванька Жид сгорел, кончился?..
— То есть?
— Ну, он попал в перестрелку и неизвестно, то ли убит теперь, то ли тяжко ранен…
— Когда же это произошло? — встревожился я. — И где?
— Да в Абакане, — сопя пояснил Скелет, — дня три назад. Он пришел на малину, а там внезапно началась облава. Кто-то навел мусоров… Ну, а Ванька почему-то замешкался, растерялся и не успел отвалить.
— Но что значит: „то ли убит, то ли ранен"? — спросил я. — Тело-то его где?
— Тело подобрали легавые.
— Значит, ничего толком не известно. Может, он еще оклемается?
— Эх, да что, — махнул рукой Скелет, — если даже он и оклемается, все равно ему крышка. Он же ведь большими делами ворочал… Через его руки столько золота прошло — ого! И легаши, я знаю, давно уже за ним охотились.
— Жаль, — вполне искренне сказал я, — жаль парня. Не вовремя, да… Ну, что ж. Раз такое дело, давай хоть выпьем за него. Что еще нам остается?
— Давай, — согласился Скелет, — помянем жигана!
Я подозвал Верочку. И она хмуро и молча выслушала меня. И так же хмуро потом принесла заказ.
После того как я познакомился тут с блатными, отношение ее ко мне изменилось. Она больше уже не шутила, не улыбалась. Я, конечно, заметил это сразу. И решил при случае объясниться с ней… Но сейчас, откровенно говоря, мне было не до нее.
Для меня сейчас важнее всего было выпить со Скелетом. Вызвать его на откровенность. И по возможности сблизиться с ним. Мелькнула даже мысль: а вдруг мне удастся помаленьку приручить краснорожего этого увальня? Физическая сила у него была огромная, а интеллект — цыплячий. В мозгу его, судя по всему, имелось только две извилины; одна, связанная со жратвой, и другая — с выпивкой. И теперь я усердно потчевал его, подливал ему водочки…
— Да-а, судьба, — проговорил, закуривая, Скелет. — Она странные фокусы выкидывает… Ведь вот Ванька, он же был самым хитрым, самым фартовым. А гляди-кось: спекся раньше нас всех. Кто бы мог подумать?
— Так оно часто и бывает, — заметил я. — Не зря ведь говорится: „Судьба играет человеком, а человек играет на трубе"…
— Ха! — Он разинул пасть и коротко хохотнул. Но тут же опять посерьезнел, насупился: — Вот так живешь и не знаешь, что тебя ждет впереди? Что там — счастье? Или беда?
— Счастье, — усмешливо поморщился я. — В блатной жизни об этом не думают. По себе знаю. Да и вообще — где оно? Одна баба, моя старая подруга, любила говорить: „Счастье впереди… а как нагнешься — все сзади".
На этот раз Скелет по-настоящему развеселился. Я сейчас же снова наполнил стаканы. Выпив и переведя дух, он спросил:
— Старая подруга, это какая же? Уж не Клавка ли? Вы ведь давно знакомы?
— Нет, я имел в виду другую, — отмахнулся я. — А кстати о Клавке… Она с кем же тут путается?
— Хрен ее знает, — пожал он плечами. — Привез ее сюда Ванька Жид, это точно… А что у них там было дальше — не в курсе, не интересовался.
— Так, — проговорил я медленно. — Ну а Рыжий?
— Рыжий? — удивился Скелет. — Какой Рыжий? — И тут же спохватился: — Ах, да, Рыжий!
И опять я подумал, что у странного этого Рыжего, без сомнения, есть какое-то другое имя, которое он почему-то прячет, таит.
— Да, да, — забормотал Скелет, — ну, как же! Так что же ты хотел?
— Мне в прошлый раз показалось, что он тоже с Клавкой связан, а? Не правда ли? И вообще, он кто? Откуда?
— А какая тебе разница? — внезапно и резко спросил Скелет. — Не будь любопытным! И об этом парне забудь, понял? Забудь начисто!
— Но почему? Может, мы еще увидимся?
— Вряд ли, — покрутил головой Скелет. — Он же ведь в Енисейске не живет. И бывает здесь редко. В тот раз, учти, все получилось случайно… И лучше тебе с ним встреч не искать.
Я заметил, что мой знакомый что-то очень уж разнервничался, повел себя беспокойно, и поспешил переменить тему. В конце концов не стоило его понапрасну отпугивать. Он еще мог здорово пригодиться!
Бутылка опустела. Я немедленно заказал новую. И мы немного посидели, болтая о разных мелочах… Между прочим, Скелет поинтересовался моим прошлым, и я рассказал ему кое-что. И мы расстались вполне по-приятельски.
После этого мы еще несколько раз встречались. И постепенно он привык ко мне, стал почти совсем ручным… Немалую роль здесь сыграло, очевидно, то обстоятельство, что я всегда угощал не скупясь. А Скелет был большой любитель закусить и выпить на дармовщину.
И вот как-то в пятницу, на исходе дня, я забежал в чайную. Дел у меня в тот день было много и пообедать вовремя я не успел. И теперь хотел перехватить что-нибудь наскоро.
Я вовсе не собирался застревать тут надолго. Но все-таки застрял! Увидел в дальнем конце зала знакомую громоздкую фигуру: широкие покатые плечи, маленький череп, оттопыренные уши… Скелет был не один, и это показалось мне особенно интересным.
Рядом с ним сидел какой-то седой бородатый мужик, одетый в парку — эвенкийскую куртку из оленьей замши. На шее у мужика повязан был пестрый, грязный платок. В углу рта торчала гнутая трубочка. И вообще весь облик мужика выдавал человека сугубо таежного, только что вышедшего из глубинки.