Рыжий кот в темной комнате
Шрифт:
– Нет, не похожи, – признала она.
– То-то. Значит, если вы хотите, чтобы с вашей мамой все было в порядке, – вы сделаете то, что я вам сказал. Сделаете, в точности следуя моей инструкции. И никому ни о чем не будете рассказывать. Ни одной живой душе. Это понятно?
– Понятно, – ответила она хриплым, чужим голосом.
– Значит, мы договорились?
– Нет еще. Прежде чем я что-то сделаю, я должна убедиться, что моя мама действительно в порядке.
Он минуту помолчал, а потом кивнул:
– Хорошо. Вы в этом убедитесь.
И
Мама.
– Вы видите, что с ней все в порядке? – спросил тот человек. – Больше того, вы видите, что она теперь в гораздо лучших условиях, чем в прежней больнице. Это хорошая частная клиника. Хорошая и дорогая. Вы согласны сделать то, о чем я вас прошу?
– Да, я согласна. – Она кивнула. А что ей еще оставалось?
– Очень хорошо, – проговорил тот человек.– Я рад, что мы пришли к согласию. Но прежде чем мы расстанемся, я хочу уточнить еще одну вещь. Вы меня внимательно слушаете?
– Очень внимательно. – Она снова кивнула.
– Как я вам уже сказал, это хорошая частная клиника. И здесь у нас есть свой человек. Очень надежный человек.
Она завертела головой, но тот человек легко прикоснулся к ее руке и улыбнулся одними губами.
– Не пытайтесь его найти, не пытайтесь угадать, это все равно не получится. Это может быть любой врач, или медсестра, или санитар. В конце концов, даже уборщица. Вам не нужно знать, кто он… или она. Вам нужно только знать, что он здесь, близко, рядом с вашей матерью. И если вы что-то сделаете не так, как мы с вами договорились, если вы хоть немного отступите от моей инструкции… тем более если вы захотите кому-то рассказать о нашей встрече, о нашей договоренности – все будет кончено очень быстро. Один ошибочный укол, одна перепутанная таблетка… может быть, даже подушка, случайно упавшая на лицо… Человеческая жизнь – очень хрупкий сосуд, разбить его совершенно ничего не стоит… Вы меня поняли?
– Поняла. – Она опять кивнула и сглотнула слюну, наполнившую рот.
Слюна показалась ей удивительно горькой.
Она развернула кресло и покатила его обратно к маминой палате.
Прогулка все равно не получилась.
Навстречу им попался симпатичный молодой врач с аккуратной щеточкой светлых усов.
Она проводила его долгим, внимательным взглядом. Если бы кто-то посторонний увидел этот взгляд, он мог бы подумать, что в нем простой женский интерес.
На самом деле она лишь пыталась понять, понять или догадаться – не это ли тот самый, кому поручено в случае чего сделать неправильный укол, дать маме неправильную таблетку?
Впрочем, тот
Даже вот эта уборщица, которая сейчас идет навстречу с красным пластмассовым ведром в руке.
Она закатила кресло обратно в палату, подкатила его к окну.
Мама что-то негромко проговорила.
Она наклонилась, прислушалась.
– Шубка синенька на нем, а мы песенку споем… а мы песенку споем с моей доченькой вдвоем…
Весь вечер Надежда была так задумчива и рассеянна, что муж забеспокоился и даже велел ей показать горло – весенняя погода очень коварная, пригреет солнышко – сразу жарко, а ветерком обдует – и пожалуйте болеть…
Горло оказалось в полном порядке, нос дышал исправно, нигде не кололо и не ломило, так что Надежде было велено пить витамины и зеленый чай.
От этого чая, который, как известно, тонизирует и придает бодрости, Надежда так приободрилась, что долго не смогла заснуть. Лежа в темноте под легкое посапывание мужа, она размышляла. Выходило, что все ее старания, беготня и подслушивания прошли даром, то есть, выражаясь гадательным языком, в результате выпал пиковый валет, что означает фальшивые хлопоты.
Зачем Вера ходила в музей? Что ей там было нужно? И потом, что теперь думать о Вере, если ее нет на свете? Нужно выяснить, куда ходит эта новая соседка, которая выдает себя за Веру. В самом деле, должна же она что-то делать. Не просто так она живет в чужой квартире и рискует разоблачением. Мало ли как события развернутся… Участковый зайдет проверить, попросит паспорт предъявить, а он-то не ее. Вдруг фотография не похожа…
Надежда решила переходить к активным действиям и для этого проследить, куда ходит соседка.
Приняв такое судьбоносное решение, Надежда Николаевна наконец заснула. И спала так крепко, что даже не слышала, как муж тихонько встал и ушел на работу.
Надо отдать должное старой инженерской привычке – Надежда собралась быстро, как солдат на марше. Пять минут ушло на душ, три минуты на то, чтобы выпить чашку кофе, и за оставшиеся две Надежда успела еще кое-что набросать на лицо.
Кот сидел у пустой миски.
– Ни за что не поверю, – холодно сказала Надежда, – не поверю, что Саша не покормил тебя перед уходом.
Кот понял, что номер не пройдет, и ушел спать на диван.
Надежда красила губы перед зеркалом в прихожей, когда послышался скрип соседской двери. Она удовлетворенно улыбнулась сама себе и надела пальто.
Выждав три минуты, она вышла из квартиры. Лифт как раз шел вниз.
Выйдя из подъезда, она успела заметить все тот же бежевый плащ, мелькнувший за углом.
«Если я его уже видеть не могу, то как же он ей надоел…» – подумала Надежда, призывно замахала руками, и рядом с ней тут же остановилась видавшая виды бежевая машина.