Ржаной хлеб
Шрифт:
И вот сейчас Таня, Танюша сидит рядом с ним в кабине. Останется ли она все такой же внимательной, дружелюбной, душой открытой? Но как бы там ни было, как бы она ни изменилась, он все равно всю жизнь ее любить будет. Конечно, со временем и он, наверно, женится, будут у него и дети, но свою первую любовь не забудет. Суждено ему молча нести свою сердечную боль, а Танюша об этом и знать не узнает!..
Ведет Коля сегодня машину с таким ощущением, будто сам в неизведанное отвозит свою любовь, прощается с ней. Напряженно стиснуты у него
Совсем другое настроение у Тани — в ее сердце все поет и цветет, смеется и радуется,
— Коленька, ты почему словно в воду опущенный? Не разговариваешь, молчишь. Никогда тебя таким не видела. У меня же скоро свадьба! Сейчас же приглашаю тебя — первым. Придешь? Ну скажи, почему ты такой сумрачный?
Каждое ее слово, каждый вопрос — как щепоть соли на рану, зубами заскрипеть хочется.
— Не знаю… Не спрашивай, Танюша, — трудно, уклончиво ответил он. — Так что-то…
Поняла или нет Таня, отчего угрюм ее товарищ, но тоже задумалась, замолчала, а там уж и лагерь показался.
Весь вечер Таня провела с ребятней — почти всех их в лицо и по именам знала; после отбоя засиделась с начальником лагеря и пионервожатыми, добросовестно записывая их пожелания и наказы, нужно добавить кое-что из постельного белья, договориться с библиотекой об обмене книг, обязательно отправить соленых овощей, а то все мясо да молоко. В пионерском лагере «Инерка», говорят, ребятишкам свежие салаты делают — из редиски и зеленого лука. В ту же ночь, засыпая под тихий убаюкивающий шум соснового бора, надумала с утра побывать в соседних пионерлагерях — посмотреть, что у них можно позаимствовать.
Пешком, напевая, Таня прошла по лесной тропинке пять километров — до ближайшего лагеря, и явно с пользой; потом побывала в лагере совхоза «Инерка», в котором и застали ее сумерки. Возвращаться по темному лесу тропками в свой лагерь Таня поостереглась; на ее счастье, в Атямар отправлялась грузовая машина: половину пути, прикинула Таня, она проедет, а там и не заметит, как добежит до Сэняжа, дорога хоженая! Ее уговаривали остаться заночевать, но Таня отказалась: и так задержалась, дома, чего доброго, беспокоиться будут…
Села она в кабину рядом с шофером, немолодым степенным человеком. И заметила, когда машина тронулась, как двое патлатых парней, тут же крутившиеся, перемахнули через борт. Внимания на них она не обратила, подумала, что тоже, наверно, в Атямар едут. Ей-то что?
Машина шла по лесной дороге, подскакивала на корневищах. Поднялась луна — в ее голубовато мерцающем свете высокие сосны казались таинственными великанами, все вокруг было прекрасно и почему-то немного тревожно. Может быть, оттого, что сейчас будет развилка и Тане выпрыгивать, идти одной? Мелькнула было мысль: ехать в Атямар и заночевать там? А у кого? К Зине теперь не пойдешь, крохотная гостиница всегда переполнена, райком комсомола закрыт. «Ладно — добегу!»
На повороте Таня сошла, попрощалась с шофером; парни из кузова напутственно помахали ей. Парни как парни, и чего они ей по виду не понравились? Таня усмехнулась: то, что патлатые, волосы до плеч, так и Федя недавно почти таким был!..
Машина скрылась за деревьями, и Таня не могла видеть, как парни на ходу выпрыгнули из нее и двинулись следом.
Вечер был теплый, а в лесу даже душно. Полная луна высвечивала дорогу так, что Таня шла, замечая каждый сухой сучок, каждую рытвинку. Федя, наверно, заждался!..
И вдруг неожиданно услышала за спиной быстрые шаги, прерывистое дыхание.
Вздрогнув, пересилив страх, Таня оглянулась: почти рядом, тяжело дыша, шли те двое парней, что ехали в кузове машины. Она сразу узнала их: длинноволосые, бородатые, один повыше, другой чуть ниже. Таня с облегчением вздохнула: вместе еще веселее идти…
— Хотим проводить по лесу, а тебя никак не догонишь, — отдышавшись, сказал тот, что повыше, — бородатые их лица казались Тане одинаковыми.
— Спасибо, я не боюсь.
— Не боишься, одна-то? — удивленно спросил второй, пониже.
— Сперва вроде жутковато было, — доверчиво призналась Таня. — Волк или лось выскочат — испугаешься! А сейчас, с вами-то чего бояться?
Таня посмотрела на одного, потом на другого парня; сняла свой легкий плащ, перекинула на руку.
— Не тяжело? Давай понесу, — предложил первый, протягивая руку.
— Ну какая ж тяжесть, не тулуп! — Таня уклонилась от протянутой руки.
— Ты из какого села? — спросил тот же и как-то нехорошо усмехнулся: — И вообще, как тебя зовут, кралечка?
— Сейчас лес кончится — тут и село мое, — на всякий случай, чтоб не очень набивались в знакомые, приврала Таня.
Ответ девушки не понравился высокому.
— Я тебя спросил, как звать? — в голосе его прозвучала скрытая угроза. — А когда я спрашиваю, мне отвечают. Обрати внимание: все отвечают.
— Тебе-то что, как звать? — как можно независимей отозвалась Таня. — Быстрей от того не дойдешь.
— Интересуюсь, — вмешался второй, — зачем слезла с машины? Зачем бьешь свои ножки? Их не топать заставлять, а парню бы гладить!
Таня сверкнула глазами на наглеца этого, недобрые предчувствия похолодили сердце. Сами-то они почему спрыгнули с машины и за ней пошли? Что у них на уме? Кто они? Куда идут? Промолчав, Таня прибавила шаг.
— Куда так торопишься, мамзелька? Если к мужу, никуда не денется, доберешься до него… тепленькой, — гнусно засмеялся высокий, он поравнялся, опустил руку на плечо Тани, заглядывая ей в лицо.
— А ну-ка, убери свою грязную лапу! — возмущенно сказала Таня; она остановилась, сделала шаг назад, чтобы отвязаться от них. Остановились и парни.