Ржавчина
Шрифт:
Он решительно схватил Кэт за руку и повел вниз по направлению к мастерской. Девушка не сопротивлялась, только что-то недовольно бурчала под нос. Через минуту они уже были на месте. Семья Прабхакара таки и не вернулась из храма. Впрочем, те, видимо, направились прямо к своему жилищу, расположенному в паре сотен ярдов отсюда, внутри деревни. Возможно, индийский мастер и заглянул в мастерскую по дороге, но никого там, понятно, не обнаружил. Хиннеган предпочел бы бегство в компании местных жителей, но с другой стороны, Прабхакар, зная о тайных исследованиях ученого, мог не устоять перед соблазном и сдать его японцам за вознаграждение. Подобное развитие
Он затащил вяло переставлявшую ноги спутницу в пристройку, служившую им временным жильем.
– Давай, я соберу материалы исследований и припасы, а ты приготовь самые нужные из своих вещей. Только помни - все придется тащить на себе! Что с тобой, ты еле двигаешься?
– Я плохо себя чувствую! Слабость и голова разболелась. Кажется, у меня началась мигрень! Дорогой, давай не будем уходить, спрячемся здесь!
– Не может быть и речи, милая! Значит, придется тебя тащить на себе! Попей воды и собирайся!
Генри подбежал к углу, где, под плетеной циновкой, хранилось самое ценное - саквояж покойного Виллейна, в котором лежали все лабораторные тетради. Как старая, давно умершего доктора Паркса, так и новая - его, Хиннегана. Быстро, но тщательно проверил, что там все на месте, кинул внутрь опытные образцы, валявшиеся на столе. Сбегал в соседнюю мастерскую за самыми важными инструментами, без которых продолжение опытов невозможно, но чей вес позволял взять их с собой. Покончив с этим, занялся сбором провизии в корзинку. Кэт, тем временем, тоскливо посматривая на него, собрала небольшой баул со своими вещами.
– Готова?
– спросил ученый.
– Послушай!
– вновь принялась ныть девушка.
– Дороги наверняка запружены, там черт-те что может твориться. Или мы из-за затора не успеем уйти, и тогда нас точно настигнут враги! Или ограбят и убьют местные, для которых это прекрасная возможность свести счеты с белыми! Ты сможешь меня защитить? А?
– У нас есть оружие!
– не очень уверенно заметил Генри.
– Ты сам знаешь, как ты умеешь им пользоваться! А если на нас навалится сразу толпа, револьвер не поможет! Давай останемся, ну пожалуйста! У меня дурное предчувствие! Тут нас никто не найдет, ну подумай сам, Генри! Мастерская на отшибе, скрыта растительностью. Надо специально искать, чтобы найти!
Яростный напор, с которым его подруга отстаивала свое мнение, несколько озадачил Хиннегана. А вдруг она права? Не зря же говорят про женское чутье! Он на минуту задумался, но затем решительно взмахнул головой:
– Нет, Кэт, это слишком рискованно! Материалы исследования ни в коем случае не должны попасть к японцам! Они и так опережают нас в исследованиях железа. Зачем дарить им еще и идею нержавеющего металла? Нет, мы должны уйти и унести материалы! Все, более мы это не обсуждаем! Пошли!
Он взял в одну руку драгоценный саквояж, закинул за спину небольшую сумку с личными вещами и собранной провизией и вопросительно взглянул на девушку. Та, тяжело вздохнув, произнесла:
– Ладно, пойдем. Где револьвер Виллейна? Отдай его мне, ты все равно толком им воспользоваться не сможешь!
Генри вновь раскрыл саквояж и вытащил оттуда затребованный предмет:
– Ты права! Держи!
Он повернулся и направился к двери. Сзади послышался звук прокручиваемого барабана и тут же раздался выстрел. Пуля с мерзким чмоканьем
– Ты что? Забыла, как обращаются с оружием?
Прямо в его глаза смотрела черная пустота револьверного дула. Державшая оружие двумя руками Кэт, явно сильно нервничая, срывающимся голосом крикнула:
– Стой, где стоишь, Генри! Иначе следующая пуля будет тебе в ногу!
– Кэт! Ты с ума сошла?
– не веря своим глазам, проблеял ученый.
– Что случилось?
– Медленно положи вещи и сядь в углу!
– как будто не слыша его, приказала Кэт и повела стволом в указанном направлении.
– Кэт, объяснись!
– Ну!
– дуло револьвера уставилось в ногу Хиннегана.
Руки Кэт слегка подрагивали, но выглядела она весьма решительно. Генри понял, что девушка совершенно не шутит и стоит поторопиться с выполнением ее распоряжения. Полностью обескураженный произошедшим, он тяжело опустился на усыпанный соломой пол и поставил сумки рядом. Воцарилась напряженная тишина.
– Может, все же, скажешь, в чем дело?
Вместо ответа Кэт боком протиснулась к дверному проему, не отводя оружия от своего спутника, быстро выглянула наружу, приподняв закрывавшую проход циновку. Потом вновь повернулась к Хиннегану. Лицо ее явно отображало мучительные переживания. Помолчав, она произнесла:
– Что же, теперь скрывать более нет никакого смысла. Я обманывала тебя, Генри!
– Ты уже говорила это однажды! Когда призналась, что работала на Инквизицию!
– с горечью простонал ученый.
– И тогда я тоже тебя обманывала!
– просто ответила Кэт.
– Кто же ты на самом деле?
– Хиннеган чуть ли не всхлипывал, начав осознавать всю глубину лжи, которая, как оказалась, окружала его все это время.
– Я родилась в Китае. Мой отец - известный немецкий еретик и социалист Энгельс. Фридрих Энгельс, ты должен был слышать о нем. История с якобы помешавшимся еретиком, изгнанным в Китай, широко освещалась в европейской прессе в свое время!
– злобная гримаса на секунду исказила правильные черты лица девушки.
Ученый, слушая это откровение, не мог проронить ни слова. Кэт, тем временем, взяв себя в руки, продолжала:
– Итак, я родилась и выросла в Китае. Кстати, мне не девятнадцать, а двадцать два года, если это для тебя важно! Отца с распростертыми объятиями приняла маньчжурская верхушка, надеясь использовать в борьбе против европейского доминирования. Он, как видный промышленник, много лет был советником китайского правительства, а затем - и японского. Значительная часть промышленности Восточного Союза, кое-что из продукции которой ты наблюдал сегодня в бомбейской гавани, создана, в том числе, и его усилиями! Поэтому жили мы совсем не бедно, училась я в прекрасной школе, созданной теми самыми беженцами из бомбейской общины. С их помощью, кстати, я выучила и хинди. Преподавательский состав школы был усилен еще и соратниками отца, бежавшими вместе с ним. Превосходно образованные люди! Мы жили одной общиной в Пекине, сохраняя, по возможности, привычные европейские традиции и обычаи. Но я с детства отличалась авантюрным характером и, после смерти отца, его знакомые из маньчжурского аналога вашей Секретной Службы, на всякий случай плотно опекавшие нашу семью и других беженцев все эти годы, предложили работать у них. Я прошла специальную подготовку и, окольными путями, меня переправили в Европу.