Ржавый рассвет
Шрифт:
Быть может, противник этим и ограничится? Кто мой враг, я представлял. Вы же понимаете, что гордо и красиво покинув клуб, я не оставил Долиша и компанию в покое. Следом за мной тут же появились мои ребята и доломали то, что я не успел. Ну и допросили, кого следовало. Иву я велел отпустить на все четыре стороны, не сомневаясь, что она найдёт себе нормальное занятие: вампиры никогда не складывали все яйца в одну корзину, да и накапливали их на несколько курятников, а вот остальных совладельцев клуба взяли в оборот.
Имя Шугара Сабо, игреневого
Так что работать теперь предстояло в атмосфере загадочной недоговорённости. Я не сомневался, что начатое нападение будет продолжено немедленно, поскольку возмущённые соседи тут же пожалуются в полицию на шум и беспорядок, а стражи закона способны вмешаться и испортить нападающей стороне всё удовольствие. Следовало предположить, что враг будет действовать быстро, и он не разочаровал.
Наверху объявился новый летающий объект, куда больших размерами с определённо серьёзными намерениями. Я наблюдал пока, не предпринимая никаких действий, да и экранов у меня в запасе имелось значительно больше, чем ракет.
К сожалению, «Свежий ветер» находился на удалённой позиции, и чтобы выслать катер, ему требовалось время. Вот я и собирался его выиграть, а не начинать полномасштабные военные действия. Соседи за все эти годы мне ничего плохого не сделали, даже дохлую крысу ни разу не бросили через забор, так что я предполагал защищаться максимально деликатно, и разобрать врага на молекулы, только если он сам об этом попросит.
Первая бомба опять была электромагнитной, но на этот раз я встретил её экраном-ловушкой и над садом вспыхнул разноцветный костёр, похожий на дорогой фейерверк. Я ещё подумал, что если дело так и пойдёт, то соседи просто решат, что у меня наконец-то появился повод хоть что-то отпраздновать.
Не прокатило, следом полетели обычные снаряды, небольшие, но их оказалось много, и я до боли сжал клыки, отражая удар. Автоматика не то чтобы полетела, она не успевала за таким количество целей, а вот я справлялся. Почти.
Один снаряд взорвался в саду, другой рухнул на дальнюю часть дома, где всё равно никто не жил. Защита сработала, но в ремонт я всё равно влетел.
Обозлясь на себя и на весь свет, я вывел на стартовую дугу часть своей беседки и послал одну ракету туда, где находился объект противника, а вторую в точку будущей позиции.
Сработали обе, и на нас понесло груду обломков. Я позволил им осыпаться на жалкие остатки моего сада, сберегая оставшийся ресурс: цветочки новые сами отрастут, а с ракетами такое не прокатит.
Кто-то кричал, не знаю даже кто. Когда враг разлетелся на куски, я случайно вспомнил, что не один в доме.
Грейс сидела на полу возле входа в бомбоубежище, сжав
— Боря, отвали! Мы тут работаем между прочем!
— Джерри, она же ребёнок!
Он кажется не понимал, что его дочка сама выбрала себе бойца и кстати неплохо ему помогла. Будущее мы вычисляли вместе, и этот порыв теперь, постфактум, показался мне прекрасным.
Сверху свалился ещё один обломок, рухнул прямо перед окном, заставив Грейс вскрикнуть, а Бориса подскочить на месте. Оглянувшись, он секунду с недоумением смотрел на пылающую часть боевого зонда, а потом опять шагнул ко мне.
— Джерри, мы хотим спрятать Мышь, отдай её, пожалуйста!
— Если она где и в безопасности, так это со мной, и сама это отлично знает.
Я заглянул в глаза девочки и обнаружил в них странную смесь страха, азарта и понимания. Причудливую для других, но я-то хорошо знал этот коктейль. Он во время боя так шибает в мозги, что всё остальное решительно остаётся в сторонке.
Где-то уже ревели сирены, к нам на помощь спешили доблестные силы городской полиции, но я знал, что толку от них не будет никакого: или не успеют, или героически погибнут, если приедут вовремя.
Один сверху, другой с тыла на нас шли два флайера. Тяжёлые пулемёты разом стегнули металлической метелью по крыше и окнам. Понятия не имею — зачем. Пули после бомб казались мелочью. Экраны помогли, тем более прочные перекрытия выдержали на ура. Кто бы ни стоил этот дом, он явно был менее психом, чем считали его родные.
— Джерри! — выдохнула мне в ухо малышка.
— Сам знаю! — ответил я.
Ракеты! Я пустил их в оба флаера одновременно, отлично зная, что эти мощные машины так просто не собьёшь, просто качественно действуя на нервы противнику. Верхний неуклюже, подбито прянул в сторону, зато второй ловко уклонился или же отстрелил собственный экран. Взрывы ослепили сенсоры батарей, но хорошо защищённые камеры по углам сада ещё держались, и картинку я получал. В ноздри били почти забытые запахи горящей брони, смерти, обезумевшего огня.
Верхний флаер начал сбрасывать бомбы. Искажающие чередовались с обычными, так что экраны сдавались один за другим. Второй заходил под малым углом, я понял, что сейчас прилетят ракеты.
Ах так!
Я нашарил на пульте панель фонтанов и злобно рыча передвинул рычаг на максимум. Вверх ударили струи горючей смеси, растеклись росным туманом в небе. На миг повисла грозная тишина, а потом эта дрянь детонировала, да столь энергично, что дом почти вбило в фундамент.
Бориса кинуло на нас, или он сам прыгнул, стремясь защитить, по всей видимости ребёнка, а не меня. Грейс подбросило и отшвырнуло от люка, она кричала и пыталась ползти. Почему-то я был уверен, что она головы не потеряла и хочет раскрыть зев бункера, потому что творящийся вокруг ад уже кажется достал всех, кого мог.