Ржевский 7
Шрифт:
Лицо японки вытянулось от удивления, а глаза стрельнули в сторону нарисованной на мраморе короны.
— А я? — тихо пискнула от стенки Светлана Левашова, почему-то впиваясь взглядом в менталистку. — А моя очередь когда придёт?
— А чего ты у меня спрашиваешь?! — неподдельно изумилась Наджиб. — Тебя что, я удовлетворять должна?! Чем, пальцем?!
— Пха-ха-ха-ха-ха, вот так и рождаются легенды о цинизме и чёрствости медиков! — заржала аль-Футаим громче.
— Я подумала… раз ты старшая жена… ещё и мастер ментала… — Левашова стремительно покраснела до бордового
— Я тебя е*ать не смогу: нечем. Извини, вопрос не по адресу, — ровно переадресовала субтильную княгиню менталистка, указывая на потомка одиозного кавалериста.
— Так! Смирно! Рот закрыть, уши растопырить! — без перехода сорвался на крик Ржевский. — Светлана, я к тебе обращаюсь! Что за безнравственные поползновения?! Откуда только такие мысли в мой адрес?!
Трое Норимацу, двое Барсуковых и августейшие близнецы мгновенно распределились по свободным диванам. Забросив ноги на ноги, действительные жёны с интересом намекнули на продолжение спектакля, синхронно захлопав в ладоши.
— Ты всегда трахаешь всё, что шевелится, — через силу выдавила из себя Левашова. — Я подумала, что могу примкнуть к…
— Нет! Не можешь! — кое-кто эмоционально помахал в воздухе пальцем слева направо. — Что за безнравственные мысли?! Где твоё девичье достоинство?!
— Дим, я…
— Нет! И слушать не хочу! На это я пойти не могу!
— Почему?
— Правила приличия, принципы и моя мужская за тебя ответственность! Они с твоим низменным плотским желанием несовместимы! Я твоей маме слово дал тебя оберегать, она надеется!
— Перебарщиваешь с пафосом, муж наш, — прохрюкала с дивана заливающаяся весельем Далия. — Слезь с трибуны! Не на регентском совете.
— Ты ж наш принципиальный и кристально порядочный, — поддержала близнеца Наджиб и зачем-то захлопала в ладоши по второму кругу. — Повтори на бис, пожалуйста: я на амулет записываю.
Интерлюдия
Центральный аппарат Прокуратуры, этаж руководства.
Обер-прокурор угрюмо выбил нужные комбинации на трёх амулетах последовательно, чтобы войти в собственный кабинет.
Ещё несколько часов тому он бы сказал, не задался месяц. Сейчас впору было полагать, что как бы не вся жизнь.
— Как же мы проморгали, — пробормотал он себе под нос, аккуратно запирая двери изнутри. — И что теперь делать, вот в чём вопрос.
— У меня абсолютно тот же вопрос, прямо с языка снял! Приветствую, — раздалось из-за спины.
Валентинов на автомате ответил:
— Взаимно. — Затем подпрыгнул как ужаленный, исхитрившись развернуться в воздухе (несмотря на преклонный возраст). — Кто?!…
— Да не скачи ты так! — озадаченно предложил наследник рода Ржевских. — Я кое-что обсудить заглянул, а не продолжать тебя вручную воспитывать.
В полном соответствии с этикетом он сидел на стульчике для посетителей, сразу за приставным столиком.
—
Теоретически, маргинал мог оказаться здесь только порталом. Но именно на этот случай кабинет был старательно защищён, причём дважды, внахлёст — это утверждали компетентные специалисты, которым можно верить.
Опять же, для портала маяк нужен, откуда он у этого оборванца? И кто этот маяк здесь мог установить?
Впрочем, как недавно оказалось, не такой уж этот тип и оборванец. Судью Веретенникова при всех купил, причём дважды, а тот берёт будь здоров.
— В окно зашёл, — флегматично ответил блондин.
Затем протянул руку, распахнул и закрыл створку.
Обер-прокурор трясущимися руками затеял отпирать замки, которые только что сам старательно запечатывал.
— Игорь Фёдорович, в ногах правды нет, — вздохнул молодой негодяй. — Присядь, пожалуйста: действительно поговорить надо. Если бы я хотел, прямо сейчас бы тебе в затылок выстрелил. Веришь, с такой дистанции не промахиваюсь.
Валентинов принялся лихорадочно соображать: если Ржевский здесь, значит, кто-то его сюда провёл.
Список тех, кто теоретически способен, умещается на пальцах одной руки. Первую персону можно вычеркивать смело — Его Величество по целому ряду причин не станет… прокурор решительно оборвал собственный поток сознания: остальных четверых из этого перечня тоже следовало не менее уверенно удалить. Примерно по тем же причинам.
— Игорь Фёдорович, это я поначалу вежливо прошу! — наследник скандальной семьи, вещающий за спиной, поморщился, судя по голосу. — На первый раз. А на второй ведь могу и х**** сделать! Не говори, что не предупреждал!
С другой стороны, если бы мерзавец замышлял нехорошее, любые дела он мог начать и закончить сразу, не вступая в диалоги. Выстрел в затылок — ни разу не фигура речи, если в закрытом кабинете неизвестно каким образом материализовался Ржевский.
— Говори, — прокурор нехотя занял собственное кресло.
— Ты в курсе, что в молле была использована другая разновидность ОМП? Тот же след, что и возле моего участка, но реализация и организация другие.
— Чего-о?!
— Оружие массового поражения, — отчеканил потомок одиозного кавалериста. — Выход за красные линии. Нарушение всех писаных и неписаных правил.
— Ну, если у людей хватило возможностей подобное сочинить, то и правила для них с этого момента неписаны, — резонно заметил заслуженный чиновник. — И потом, сигналы противоречивые: дознаватели работают, от разных ведомств, согласия во мнениях пока нет. Ржевский, шёл бы ты отсюда? — старик поморщился.
То, что его сейчас не будут ни бить, ни убивать, стало очевидно. Соответственно, главное — спровадить негодяя поскорее и вернуться к своим делам.
А с ним потом посчитаемся.
— Игорь Фёдорович, давай забудем распрю? Серьёзное дело. Я тебе как персона твоего уровня, номинально если, повторю ещё раз: в твоей стране, в твоей вотчине, в зоне компетенции, за которую ты перед державой ответ держишь, злоумышленники затеяли…