Ржевский. Том 2
Шрифт:
Одежда напарника обвисла обугленными лоскутами, сквозь прореху в брюках задорно показались зелёные трусы, украшенные разноцветными цветочками.
Глаза Ржевского, однако, остались невредимыми — видимо, на долю секунды он исхитрился зажмуриться.
Шу взвыла, словно от зубной боли: товарищ не успел. А маги время на своих тренировках тратили не зря.
Троица подлецов успела окутаться артефактной защитой — вокруг каждого появилось золотистое свечение псевдодоспеха.
— Нечестно, — просипел
А в следующую секунду в воздухе мелькнул его кулак.
Лицо огненного, несмотря на доспех, словно в замедленной съёмке вмялось внутрь.
— Минус один! — партнёр зачем-то озвучил изменение обстановки, словно поддерживал с кем-то из несуществующих соратников взаимодействие через невидимый артефакт.
Водник либо прыгнул через собственную голову, либо действительно работал на хорошем четвёртом ранге: усилившись поверх золотистого ледяным, он в следующую секунду запустил сразу две сосульки одновременно.
Ржевский расчётливо принял поражение на тело, чтобы не потерять темпа: копья вошли ему в грудные мышцы, однако движения вперёд не прекратили.
Его удар ногой был никак не каноническим с точки зрения классического каратэ-до, однако попал куда надо. И как надо.
— Минус два! — теперь блондин не говорил, а с трудом выплёвывал слова.
Вместе со сгустками крови.
— Пробиты лёгкие! — ойкнула дура Наджиб, закусывая кулак.
С Норимацу тут же спал чужой ментальный поводок.
— Ах ты ж сука, — до неё с опозданием дошло, что эта коварная змея технично придержала её от участия в драке.
Какой специализации был третий маг, выяснить не удалось: он почему-то полез на Дмитрия в рукопашную, видимо, понадеявшись на разницу в габаритах и усиление своих мышц. Либо на ранение противника.
Ржевский легко поймал чужой кулак и наконец-то первый раз за весь бой исполнил ногами правильную и каноническую окружность.
Ноги последнего врага взмыли в воздух, спина приземлилась на жёсткие камни школьного двора.
Хотя бы аикидо в исполнении блондина было узнаваемым. Он тут же повалился на поверженного противника спиной сверху, образовывая с ним подобие буквы Т.
Локти партнёра расчётливо и синхронно превратили в омлет и лицо нападавшего, и, г-хм, кое-какие более деликатные части анатомии.
Хороший удар, отстранённо отметила про себя японка. Пожалуй, в такой ситуации — единственно идеальный.
Особенно для добивания. Нокаут в голову, яйца всмятку: лёгкость, с которой товарищ крошил в полёте ледяные глыбы голыми руками, в степени закалки его тела сомнений не оставляла.
Минимум пятый дан каратэ-до. Свой, выстраданный, политый потом, кровью, не купленный за деньги чёрный пояс.
Классический боевой стиль мятежной Окинавы,
Самураи семьи Норимацу наверняка сейчас смотрели с небес на партнёра своего потомка с толикой удовлетворения.
Да, очень своеобразная техника, но, чёрт возьми, рабочая же — рисунок боя говорил понимающему очень многое о колоссальном прикладном опыте практических схваток, имевшемся у Ржевского.
Судя по результатам.
Шу не понаслышке знала, сколько пота и крови надо пролить в до-дзё, чтобы довести и крепость своего тела, и культуру движений до подобного автоматизма.
Японка решительно и коротко поклонилась своему лежащему на земле товарищу: стремительный, безнадёжный, но такой поучительный бой Мастера заслуживал уважения.
Ржевский исполнил всё в точности как говорили старики на Окинаве (если не учитывать его очень странную культуру движений, технику рук да постановку ног): иккэн хисацу.
Одним ударом наповал. Единственно возможная тактика боя невооруженного с тренированными и вооруженными.
А ведь он никогда не хвастался, подумала Шу. А сам Мастер не ниже пятого дана.
— КАК? — белобрысая идиотка, которую напарник по бизнесу посылал на известные три буквы своего языка минуту назад, хлопала глазами.
— ПРИКРОЙ! — а Наджиб, оказывается, что-то знает по-японски.
Менталистка рванула вперёд и приземлилась на колени над партнёром. С её ладоней сорвалось едва заметное свечение, которое иногда появляется при работе дипломированных целителей.
— Она его лечит! Не дайте ей его откачать!
Повинуясь словам бабищи, от толпы отделилась ещё пара человек.
Ситуация в голове Шу, как мозаика, мгновенно встала на место: если Наджиб при таком скоплении аристократов использует ментал как защиту, она автоматом поставит себя вне закона.
Аль-Футаим рядом нет, ментальная магия официально запрещена. Да, не пойман не вор — но сейчас её как раз поймают. Слишком много аристократов.
А если подопечная напарника по бизнесу себя не защитит в ближайшую минуту, оказать помощь Дмитрию будет некому.
Чёрт. Оружие-инфра — под хламидой менталистки, не успеть забрать.
Однако и недостойных колебаний Шу не испытывала: самураи семьи Норимацу никогда не оставляли союзников.
Что делать, было как раз понятно. Повторить бы только этот замечательный результат Дмитрия против магов.
— Тэнно, хэйка БАНЗАЙ! — японка взмыла в прыжке в воздух и аккуратно впечатала йоко-тоби-гири в горло идущему первым.
Глава 23
Нападавшие на беззащитного раненого не ожидали, что кто-то заступит им дорогу. Горло мага смялось под её ногой, как салфетка ресторана в руке.