С 3
Шрифт:
– Мы его упустили, - обрадовал меня Скворцов.
Глава 25
– Ну, и куда мог поехать курьер с деньгами, есть у кого предположения?
– роль вопрошающего взял на себя Болотов, который занял место по правую руку от Шафирова.
Мой телефонный звонок застал полковника на рабочем месте, и, выслушав последние новости, Шафиров велел всем ехать к нему. Вот мы и собрались, и теперь, оккупировав стол для совещаний, решали, что делать дальше.
– Из Управления Цепилов уехал в начале восьмого,
– Остается квартира Цепилова, – продолжил логическую цепочку Скворцов.
– Или дача, - дополнил Мамонтов. – У него ведь есть дача? – посмотрел он на Шафирова.
Этот наивный вопрос вызвал всеобщий смех. Немного натужный, но державшее нас всех напряжение ослабло, ситуация больше не казалась безнадежной.
– Ага, такой важный человек и без дачи, - не удержался от сарказма Скворцов, полыхнув классовой ненавистью. – Это мы ни хрена не имеем, а у этих упырей во всем достаток: и дачи, и квартиры...
– Отставить!
– прервал его Шафиров. – Ближе к делу. Дача у него в Кедровке – это восемьдесят километров от города. Не думаю, что он туда сорвется посреди недели, да и снег сегодня с утра валит, дороги замело.
– Значит обыск надо в квартире проводить, - подытожил я.
– А если деньги Цепилов не в квартире хранит? – задал вопрос Болотов, которому этот обыск и предстояло проводить. – Проблем потом не оберемся.
– Если не в квартире, то где? В банковской ячейке? – усмехнулся я. У советских коррупционеров не было доступа к офшорам, а значит хранят «заработанное» они исключительно в своих домах, из чего следует, что искать надо в квартире или на даче, но дача по погодным условиям отпала. – Если даже конкретно наших денег в его квартире не найдем, то, уверен, взамен отыщем очень много интересного. Сами посчитайте, он только с Управления торговли десять тысяч ежемесячно имеет, и таких доноров у него целый город. Это минимум сто тысяч в месяц, более миллиона в год. Лёнь, сколько лет он уже занимает должность начальника городского ОБХСС?
– Шесть, - отозвался Ситников.
– Это семь миллионов рублей, - подсчитал я. – А сколько он из них успел потратить? Квартира, машина, дача, - перечислил я атрибуты советского материального благополучия. – Ну и близким родственникам по такому же комплекту. Максимум тысяч триста. А остальные деньги куда он дел? Больше тратить в Союзе не на что. И на счет в сбербанке такую гигантскую сумму не положишь. Информация может до компетентных органов дойти. Московская крыша, наверняка, не все забирает. Вот и остается ему эти деньги хранить где-то дома, чтобы под присмотром всегда были. В общем, будет что в протокол обыска вписать.
Мой монолог произвел впечатление. Все, включая Шафирова,
– Семь миллионов, - сглотнув, повторил Скворцов немыслимую для этого времени сумму. Его ненависть к классовому врагу полностью окрепла и теперь требовала выхода.
– И он не сможет объяснить с каких таких доходов он их накопил, - злорадно добавил я.
– Московская крыша? – Болотова сумма тоже впечатлила, но из моего выступления он вычленил то, что представляло для всех нас опасность, правильно поняв значение слово «крыша».
– Покровители из столицы, - на всякий случай пояснил я для всех остальных. – Не на свой страх и риск он ведь работает.
– Москвичами, если они проявятся, будет кому заняться, не забивайте себе голову, - среагировал Шафиров. – Сосредоточьтесь на решении своих задач!
– Постановление на обыск надо! – отозвался на пожелание руководства Скворцов. Болотов не отозвался, он полностью ушел в свои мысли.
– Игнат Савельевич! – окрикнул его готовый дать бой главному взяточнику города Вадим.
Наконец, следователь прокуратуры отреагировал, открыл папку, лежащую перед ним на столе и стал перебирать собранные в нее материалы.
– Заявление Пахоменко, расписка, рапорт, - шептали его губы, - акт осмотра денежных средств, акт передачи их Пахоменко, постановление о возбуждении уголовного дела, - он поднял взгляд от бумаг на меня.
– Если мы при обыске не найдем, указанные в этих актах денежные купюры, то прокурор отменит вынесенное мной постановление, а нас всех ждет служебная проверка. И это независимо от того, найдем мы у Цепилова лишние пару миллионов или нет. По ним уже будет совсем другое уголовное дело. Не это, - для наглядности следователь постучал пальцем по папке.
– Какая служебная проверка? – встрепенулся, молчавший до этого, Ситников. – Ты же сказал, что на обыск санкцию прокурора возьмешь.
– Я, конечно, могу не рассказывать прокурору, что вы упустили курьера, - следователь произнес это как обвинение и оба наших «топтуна» заиграли желваками. – Но если мы не найдем при обыске денег, что указаны в акте, то он меня после такой подставы по стенке размажет, - Болотов улыбался. Холодно и зло.
– Вместе к Корюкину съездим, - вмешался Шафиров, перетянув на себя внимание. Правильно, незачем следователя на растерзание оперативникам отдавать. Им бы только выдрать из нашего брата постановление, а что за этим последует их волнует мало, они-то бумажкой прикрылись.
Нас же, следователей, в свою очередь, может прикрыть заблаговременно добытая санкция прокурора. Вот только прокуроры выдавать их не спешат, им основания подавай. Причем достаточность оснований трактуется следователями и прокурорами по-разному. Отсюда сложности и возникают.
– Ваше присутствие ускорит получение санкции в разы, - зацепился за предложение Болотов, одновременно польстив полковнику.
Поняв, что риски с ним разделит начальник отдела кадров УВД, следователь отбросил расслабленную медлительность, в которой до этого пребывал.