С бухты-барахты!
Шрифт:
Я смотрела на них, улыбаясь.
«Дети».
***
В предпоследний день перед отъездом наших шумных родственников мы заехали в кафе поесть пиццу.
За столиком у окна сидели мои родители с моими детьми. Рома что-то раскрашивал цветными карандашами, а мама кормила Сашу.
Я подошла и встала около их столика. Моя мама заметила меня, улыбнулась и сказала:
– А кто это к нам подошёл? Недавняя знакомая, да?
Двоюродная сестра стала оттаскивать меня от их столика, я упиралась и брыкалась.
Подошла женщина, взяла меня на руки
Я не помню, как мы вернулись домой. Вообще ничего не помню, что было до следующего утра…
***
Утром мы пошли гулять. Я была весела, шла за ручку с двоюродной сестрой.
У детей короткая память: то, что огорчало вчера, сегодня уже и не вспомнится.
День был погожий и мы «оторвались». Точнее дети постарше развлекались, а я сидела на пледе под деревом и мысленно участвовала во всех их шумно-веселый играх.
– Осень в этом году какая-то особенная. Такие листья красивые. Такой воздух тёплый и ароматный. Да, пёсик? – рассуждала я вслух, теребя ухо нашего пса.
– Хех, чего ты там агукаешь, смотри как папа словит мяч, – крикнул мне мужчина, когда мяч, пущенный мужем сестры со всей дури, угодил ему по затылку.
«Дооборачивался ко мне», – хихикнула я.
Минуту спустя, вставая на ноги:
– Череп у меня крепкий, не переживайте, все в порядке. Только посижу рядом с дочуркой.
«И даже это не портит мне настроение».
А вечером мы прощались с родственниками. В дверь позвонил мужчина (таксист) и все двенадцать чемоданов в скором времени «испарились».
Остался резкий запах духов. В ушах все ещё звенел звонкий детский смех.
– Как же все-таки было хорошо, – вздохнула женщина.
– Угу.
***
Пытаюсь забираться на диван. Закидываю ногу и пытаюсь подтянуться на руках. Иногда получается. Уже очень уверенно хожу. Настолько уверенно, что решила своим маленьким мозгом прогуляться одна.
Всё утро, пока женщина готовит обед, я сижу в прихожей и пытаюсь одеться.
Сандалик на одной ноге, резиновый сапог на другой, панама на голове. Всё. Достаточно. Устрою короткую прогулку.
Сижу напротив двери и медитирую. Только что пришла мысль «А дверь-то как открыть?!»
Встала. Подошла. Потолкалась в дверь.
Села, опёршись на дверь.
Жизнь несправедлива.
– А кто это собрался на прогулку? – улыбаясь, спрашивает женщина.
«А что не видно кто?!»
– А кашку пойдём кушать? Потом можем и прогуляться.
«Кашу буду».
Я встала и посеменила в панаме, сандале и резиновом сапоге к своему стульчику.
А после на прогулке я пыталась устроить побег, но женщина следила за мной в оба.
«Когда буду гулять с мужчиной, посмотрим, кто кого».
***
«Приснился
Я на больничной койке, на столике цветы, рядом с кроватью сидит Ромка и что-то рисует. Я лежу на кровати, мои веки дрожат. Я наблюдаю за собой как бы со стороны, но чувства испытываю той, которая там лежит.
Я пытаюсь пошевелить рукой. Не поддаётся. Я пытаюсь пошевелить хотя бы пальцем. Никак. Я пытаюсь втянуть в себя воздух, но не понимаю, получается или нет. Хочется кричать, но во рту какая-то трубка».
Проснулась. Солнце светило в окно, а сон быстро уплывал.
– Доброе утро, солнышко, – прошептала мне женщина.
«Солнышко в окошке, а я – просто доченька», – улыбнулась я ей.
***
Я уже свыклась с ролью дочери этих мужчины и женщины. Пытаюсь расти и развиваться. Мне хочется, чтобы все получалось быстрее, но со временем и своим нынешним развитием не поспоришь.
Да, внутри я – женщина, но снаружи девчуля, которая учится самостоятельно справлять с горшком, и это ей ой как плохо удается.
Женщина, смотря на меня, радуется:
– Посмотри, как она быстро растет. Уже столько всего умеет!
Я же про себя думаю: «Какие у меня руки-крюки! Вот взяла карандаш, пытаюсь им рисовать или писать, а выходят каракули. Все время борюсь с привычкой взять всё в рот.
Вообще, это дурацкая привычка – просто напасть малолеток. Я поднимаю с пола какой-нибудь мусор, подхожу к женщине с целью его отдать (зачем я его вообще поднимаю?!), говорю: «Кака!», она меня хвалит, протягивает руку, чтобы его взять. И в этот момент я пихаю его к себе в рот. Не могу ничего с этим поделать!
Или подхожу к нашему дружище-псу, начинаю гладить-рвать его шерсть, говорю: «Кака!» и тяну ее в рот. Я, конечно, понимаю, что и мусор, и шерсть надо отнести в мусорное ведро, но уж больно соблазнительная эта «кака».
***
Новая привычка.
Я быстро всему учусь, особенно плохому: никто меня этому не учил, но я испытываю особую радость от шалостей.
Самое любимое – это хватать женщину за прядь волос всей пятернёй и резко со всей силы тянуть на себя. Когда я проделала такое в первый раз, от неожиданности женщина распахнула свои и до того большие глаза и делала движения ртом, как рыба. Вырвать прядь из моих ручонок – практически бесполезное занятие.
Но прямо животную радость этот бесенок в обличье меня испытывает, глядя на реакцию мужчины после моего отважного выпада. Однажды я ухватила волосы на его редеющей макушке и надо было видеть, с какой осторожностью он пытался разжать мои сильные пальцы, когда я тянула прядь на себя!
В тот раз я так расхрабрилась и расшалилась, что пока он пытался справиться с моим кулачком, второй рукой я со всей дури царапнула его по лицу.
На долю секунды промелькнула мысль, что он сейчас скинет меня с дивана или отшлепает.