С детьми в лесах. Педагогическая флоэма с элементами осмоса и космоса.
Шрифт:
Страхи у детей бывают, по большому счету, двух типов. Одни из них связаны с внешним миром – бабайками, чупакабрами, медведями, клещами, гадюками, грозами, молниями, бурями, пожарами, кладбищами, темными ночами и прочее. Это страхи на объекты материального (или выдуманного, но тоже из материи – как вампиры, например) мира. Вторые сидят внутри и могут быть невидимы в материальном мире. Это – врожденные страхи, связанные с неуверенностью в самом себе. Это страхи на собственные чувства, которые не поймут и не примут другие. Что не умею плавать, а все узнают. Что толстый, в походе засмеют. Что все не будут бояться пауков, а я буду – и меня вышутят! Что храплю во сне, а рядом будут смеяться над моей кроватью сверстники. Что не дойду до озера, а все дойдут, и
Здесь, при этой главенствующей птичке, нужен ли педагог? Что он может дать такому ребенку? Только ли взять за руку и провести темной ночью лесной тропой до избушки лесника или до базы? Можно ли побороть эту птичку, уменьшить её звучание в общем секстете? Да и так ли уж она вредна? Может, с возрастом сама неизбежно умолкнет?
Есть дети, у которых пятая птичка – злобная – изначально главенствует во всех их делах и мыслях. Причины там могут быть разные. По отношению к природе такие дети просто продолжают свою привычную линию: крушат, ломают, на всё, что случается с ними – обижаются, виня всевозможные обстоятельства и явления, всё их бесит, они часто впадают в истерики. То дым от костра им застил глаза, то ветви над тропой мешают идти и их нужно рубить, то комары их достали, то сваренные в котле макароны ужасно горячие и невкусные! Обычные состояния таких «энгри бёрдс» – насупленность, обиженность, недовольство, плаксивость, угрюмая молчаливость, либо, наоборот, истеричность. «Как же эта ваша природа меня достала!», – говорит весь их помятый облик. В ней они не находят ни капельки позитива. И всё ждут от других чуда – разнообразных приятностей и подарков, увещеваний и посулов. Они сидят в сторонке, ничего не делают или демонстративно дуют губки, совершая пассивные раскачивания в манерной пантомиме «когда всё это кончится?». Они ждут, когда к ним подойдут взрослые со словами участия, сочувствия, соболезнования. Такие дети превращают весь поход в пытку и канитель. От природы им ничего не нужно, только бы она со своими слепнями и дымом убралась куда подальше!
Все остальные птички внутри этого ребенка молчат. Разве что испуганная птичка слегка подчирикивает придавленным голоском. Так как злоба имеет под собой нередко основание, состоящее из страхов и опасений. Злобный ребенок обычно трус. В критических ситуациях от него трудно ожидать смелых и решительных поступков. Скорее всего, он будет еще больше орать и закатывать истерики, а также требовать спасателей на вертолете или на танке. Что делать рядом с таким неврастеником Учителю? Может, вообще таких детей не брать категорически на природу? А вот и нет! Я думаю, что только и природа способна поправить психику этих детей, как ничто другое! И важно, чтобы медиатором отношений между ними – ребенком и природой – тут выступил умный и опытный педагог. Ниже мы приведем примеры «методик» борьбы с этой зловредной птичкой.
Наконец, мы добрались до шестой птички – равнодушной. Если она поет первую партию внутри ребенка, то такой ребенок выглядит внешне для других людей скучным и неинтересным субъектом. По крайней мере, на лоне дикой природы. Ему все равно, всё – «по барабану». Он ни в чем не участвует, никаких дел не делает ни на стоянках, ни на базе. На марше он уныло тянется за всеми остальными как переваренная макаронина, периодически тоскливо вопрошая – А мы скоро придем? А долго еще? Чаще всего он лежит и тупо пялится в планшет или айфон. Весь окружающий мир с его бабочками и горностаями ему не интересен. Он его и раньше не видел, и сейчас не хочет видеть. Оставьте меня в покое, мне и тут хорошо, – просит он с дивана (кровати, пенополиуретановой подстилки). Интроверт? Не обязательно. Социофоб? Вполне может быть, но – не факт!
Никогда не бывает, впрочем, так, чтобы пела все время, не переставая, какая-либо одна птичка. Иногда даже все в секстете одновременно чирикали каждый что-то своё. Этакая полифония, в стиле Баха, была слышна очень немногим – так как разобрать этот отнюдь не слаженный хор было не под силу любому педагогу и родителю. Какую птичку нужно вовремя подкормить, а какой – подрезать крылья? Какая из них совсем зачахла, а какая раздувается от непомерной гордости и чванства? И только в самых уж очевидных случаях педагог мог уверенно ввязаться в работу как профессионал – и помочь ребенку. Помочь нужной птичке. Или – одолеть другую.
Вот, например, какими приемами в походных условиях Учитель может посодействовать и приструнить уж очень распевшуюся испуганную птичку:
Вышутить. Страхи и фобии иногда легко атакуются юмором и изящными шутками. Они прямо таки киснут и съеживаются, как бумажка в огне, в доверительных шутливых беседах с ребенком, либо вообще в группе его сверстников. В первом случае, наедине, можно смело «троллить» детские страхи (если, конечно, ребенок вас как Учителя хоть немного уважает!). В случае группового присутствия имя ребенка, адресность шуток раскрывать никак нельзя. Иначе птичка страха может превратиться в озлобленную товарку.
Вышучивается, конечно, не сам ребенок, а его фобия. Например, при боязни грозы (кстати, очень распространенная фобия у младших и средних школьников, как ни странно!) обращаться с поклонами к Перуну, Юпитеру, либо Зевсу-громовержцу (нередко всей группой, с песнопениями и подношениями), с бубном и дудочками, дурачась и кривляясь, чтобы не трогали нас, бедных походников из школы № 53! Пусть трогают другие школы, а нас – нет. Чуть где вдалеке забрюзжал гром, выскакивать с бубном на крыльцо – и изображать язычников. По ситуации можно напридумывать весьма смешные «троллинговые» заходы. Стесняться их нечего! Они на благое дело! А вот если (как серьезно думают некоторые взрослые) прятаться в подполья и подвалы, то боязнь эту можно развить до небывалых размеров даже у тех, кто спокойно относился ранее к этому обычному явлению природы.
Бояться вместе. Предложить детям объединиться в группы «по страхам» (тут тоже заложены ирония и тонкий юмор). Вдвоем Лена и Василиса должны бояться пауков в два раза меньше, чем поодиночке. А втроем? А давайте трястись от ужаса всей экспедицией? Кричать тоненько – «А-а-а-а мама дорогая!!!!».
Идти страху навстречу. Дети по всяким «городским» россказням боятся кладбищ. А пойдемте-ка сходим ночью на старое заброшенное сельское кладбище? Тут недалеко была деревенька, а теперь вся она, увы, съехала на погост. Проведаем её – и заодно свечечки поставим; там, наверное, давно уже никто не бывал и не поминал усопших… Кабанов боимся? Диких зверей боимся? Пойдем-ка утром рано-рано – да и подстережем их с лабаза! Это действительно можно сделать, используя охотничий опыт и получив разрешение у охотхозяйства. Дети такую утреннюю вылазку запомнят на всю жизнь. Идти, конечно, следует малой группой – в 3-5 человек, предельно тихо и набравшись терпения.
Назначить ответственным «по страху». Например, поручить мальчику, который сильно боялся ночи, охранять нашу ночную стоянку, вручив ему фонарь и палку (в качестве ружья) и повысив в звании до «лейтенанта». К любому шороху в кустах он летел с криком «Стой, кто идет?!». При исполнении важного общественного задания пацан лишился боязни, так как её вытеснило более сильное чувство – ответственности. Я, как руководитель, и майоры постоянно проверяли его на дежурстве. Две таких ночных смены, – и уже другие «бояки» стали проситься в дозор.
Была у нас также ответственная за насекомых. До этого «инсектобоязнь» прямо-таки одолевала эту городскую избалованную девочку. Но, на наше счастье, она оказалась большой аккуратисткой, и ей очень понравились коллекции в лаборатории, куда все приносили уже мертвую (найденную обычно на дорогах сбитую транспортом) добычу. Коллекционная страсть и перфекционизм вытеснили фобию. Девочка привела в порядок все ящики и коробочки, а после с любовью и строгим образом следила за их пополнениями и состоянием.