С кратким визитом (сборник)
Шрифт:
А на улице в это время разразилась гроза. В узком переулке раскаты грома походили на несмолкаемую канонаду, ливень обрушился стеной, водосточные трубы не справлялись с ревущими потоками, и они хлестали с крыш нескончаемым водопадом. Гремела жестяная кровля. Недели одуряющей жары обернулись грандиозным ливнем, небеса разряжались.
«Чего ради я оставил машину на Пушкинской площади? – посетовал Владимир, остановившись под козырьком подъезда и наблюдая за тем, как пузырящиеся потоки заполняют пространство между домами. – Сейчас вскочил бы в тачку – и адьё. Даже зонтик не взял».
Дверь подъезда хлопнула. Рядом с Владимиром остановилась паспортистка. Фризе узнал ее даже не оборачиваясь – по резкому аромату пряных духов. Парфюм не из дешевых. Он подумал об этом еще в жилконторе, как только вошел в комнату.
– Ливень, как у нас в Батуме, – сказала женщина с мечтательной ноткой в голосе.
– Так вы аджарка?
– Из Батума я, армянка.
– Вы на меня не сердитесь. С языка сорвалось… – Он не добавил «хамство», не смог себя переломить. – Как же вы променяли райские места…
Фраза так и осталась незаконченной. Внимание сыщика привлек шикарный черный лимузин, медленно рассекавший лужу посреди Козицкого переулка. Он осторожно подрулил к невзрачному подъезду напротив конторы и остановился.
– Господин Седиков! – уважительно произнесла уроженка субтропиков. – Август Николаевич. – И прежде, чем Фризе успел ее остановить, крикнула толстячку, вынырнувшему из лимузина:
– Господин Седиков! Вами тут частный сыщик интересуется. По фамилии Фреза.
Толстяк обернулся на слова паспортистки и на мгновение замер. Этого мгновения хватило ему на то, чтобы промокнуть до нитки. На Седикове была только белая рубашка с закатанными рукавами, а пиджак он держал под мышкой. Из автомобиля выскочил мужчина, наверное шофер, и раскрыл над владельцем агентства «Тише едешь – больше увидишь» огромный зонт. Седиков нетерпеливо отмахнулся и, взбежав на несколько ступенек, остановился под козырьком своего подъезда. Лимузин уехал. Медленно, не поднимая брызг.
Проклиная в душе так непринужденно отомстившую ему паспортистку, Фризе не смог в то же время не оценить комизма ситуации: разделенные огромной лужей и потоками ливня, они с Августином Николаевичем стояли друг против друга, ожидая, кто же скажет первое слово.
Первым обрел дар речи Седиков.
– Мануша! – крикнул он. – Это правда?
– Правда, – подтвердил сыщик.
– Как интересно. Может, я вам помогу?
Дождь заглушал слова, и Фризе скорее догадался, чем услышал последнюю фразу.
– Конечно, поможете! – крикнул он. Надо было выкручиваться. А это означало – идти на непредвиденный контакт. Правда, рано или поздно это все равно предстояло сделать.
– Милости просим! – крикнул владелец турагентства, перекрывая грохот дождя, молотившего по крышам и водосточным трубам. Он набрал код замка, придержал дверь и обернулся к Фризе. Сделал приглашающий знак рукой.
– Боитесь растаять? – ехидно спросила Мануша.
– Боюсь. – Владимир собрался с духом, втянул голову в плечи и, в три прыжка перескочив через лужу, очутился рядом с Августином Николаевичем.
– Хорошо, – одобрил толстяк. – Даже рубашка не вся промокла. Дома получите халат и тапочки.
Квартира организатора неспешных автобусных путешествий оказалась именно такой, какой и ожидал ее увидеть сыщик: обиталищем недавно разбогатевшего человека, в меру оделенного вкусом и не в меру – средствами. Еще не совсем выветрился запах лака, штукатурки и кожи – повсюду стояли новехонькие кожаные диваны, кресла, пуфики. В одних комнатах темно-рыжие, в других – оливковые. Семья Седиковых жила под девизом: в доме должно быть все самое лучшее.
«А перед домом самая лучшая лужа», – подумал Владимир, утонув в мягком кресле и с одобрением наблюдая, как хозяин разливает в стаканы виски «Джонни Уокер» с синей наклейкой. В вишневом хозяйском халате, правда, коротковатом, ему было уютно. И меховые тапочки оказались впору. После первой порции виски сыщик простил хозяину и роскошь апартаментов, вспомнив к случаю слова Мишеля Монтеня о том, что человек не должен жить в бедности.
Августин Николаевич тоже наслаждался выпивкой, расположившись напротив, в точно таком же халате. Не скрывая заинтересованности, он смотрел на гостя.
– Кстати, ваши документы не промокли?
– Не должны. Они у меня закатаны в пластик. – Фризе достал из заднего кармана брюк лицензию и протянул хозяину.
Седиков внимательно изучил ксиву и с одобрением сказал:
– Очень любопытно. Очень. Никогда не думал, что моей персоной заинтересуется частный сыщик. Налоговики, УБЭП, таможенники – кто только не терзал меня своими вопросами! Даже пожарники. Даже санитарная инспекция. Но частный детектив… И в чем проблема?
Он снова налил в стаканы янтарный напиток. Ровно на четверть. Глазомер у него был отменный.
– Августин Николаевич… Кстати, паспортистка называла вас Августом – как правильнее?
– По паспорту я Августин. Но, сами понимаете, Августин – это не для повседневной жизни. Слишком… – Он сделал паузу, подбирая нужное слово.
А Фризе продекламировал:
– Ах, мой милый Августин, Августин…
– Вот-вот! Слишком претенциозно. В удостоверении, на визитке – везде я Август. Хотя и Августы редко встречаются. Но вы, наверное, заинтересовались мной не только для того, чтобы узнать мое настоящее имя?
– Я действую по поручению моего клиента, – дипломатично ответил Владимир.
– Понятно. Значит, имя тоже имеет значение. Назвать имя своего клиента вы, конечно, не вправе?
– Цель моих поисков – выяснить, не пропадала ли у вас за последние два-три месяца какая-то ценная корреспонденция.
– Ничего себе заданьице! Объясните.
Фризе готов был поклясться, что его собеседник насторожился. Не вздрогнул, не побледнел. Но серые его глаза блеснули тревожно. И он стал более собранным. Словно приготовился к новым неудобным вопросам.