С кратким визитом (сборник)
Шрифт:
Но интуиция – и опыт тоже – подсказывали: пешеходу легче затеряться в толпе. Далеко ли уедешь на авто при таких пробках? Машины на улице не сдвинулись и на метр за последние полчаса.
Странно было наблюдать за тем, что происходит на раскаленной полуденным солнцем улице, и не слышать ни звука.
«Тройной стеклопакет. Как у меня», – отметил Владимир и посмотрел на шахматную доску. Седиков все еще никак не мог решиться и сделать ход.
Фризе начал сердиться. Что он мнет лицо? На доске все ясно, как дважды два. И думать не о чем: теория эту позицию отполировала, как муравьи случайно попавшую в муравейник косточку. Надо брать пешкой слона, а не шептать заклинания!
«Интересно, как долго думал Август, прежде чем решился пригласить частного сыщика, а не пошел в милицию? И не оставил деньги себе да помалкивал в тряпочку?»
– Август Николаевич, – не столько ради того, чтобы проверить свою догадку, а из желания прервать затянувшиеся мучения Седикова спросил Фризе, – вы пословицу «дают – бери, бьют – беги» знаете?
– Вы о чем? – Седиков окинул доску недовольным взглядом и поднял голову. – По-моему, позиция… А, вы об этом!
– Об этом, об этом.
– Я все обмозговал. Очень тщательно.
«Не иначе как промучился с недельку, – подумал Фризе. – Ходил взад-вперед по квартире и бубнил: „Брать? Не брать?“ Как сейчас не может решить, брать или не брать слона пешкой».
– И пришел к такому выводу: если возьму, не пришлось бы мне бежать на длинную дистанцию.
– А что? Здравое решение. Но тем не менее взяли?
– Я же объяснял, – недовольно произнес Седиков. – Взял, потому что отдавать пока некому.
– Пардон, но баксы вложили в дело.
– Деньги должны работать.
Фризе угомонился. Он подкусывал своего клиента скорее от скуки, хотел раззадорить его в надежде, что Август Николаевич рассердится и не будет думать над каждым ходом по полчаса. В конце концов, вопрос заключался не в том, что Август Николаевич сделал с деньгами, а от кого их получил.
Разговаривая с Седиковым, сыщик ни на минуту не выпускал из поля зрения тротуар, по которому все так же густо текли навстречу друг другу два человеческих потока. И подъезд, в который должен войти курьер – если только он придет в третий раз. Монотонное движение толпы утомляло. У Фризе начинали уставать глаза. И тогда он старался выбрать в людском потоке какую-нибудь яркую фигуру, конечно, женскую, и следил, пока она не исчезала из виду.
На этот раз его внимание привлекла стройная черноволосая девица, такие фигуры – привилегия девушек от четырнадцати до двадцати. Лица ее он не видел, только загорелые ноги и спину, оголенную чуть ли не до ягодиц. Но и этого хватило, чтобы разжечь его любопытство и строить домыслы, что у нее за личико. А когда к девушке подошла еще одна красотка, в легкой апельсиновой юбочке и в топике того же цвета, Владимир замер, как сеттер у гнезда вальдшнепа.
Именно в эту секунду Седиков решил сделать ход и торжественно объявил:
– Слоник ваш приказал долго жить.
Фризе даже не оглянулся на доску. Девицы представляли такую живописную картину, что он залюбовался радующей глаз парочкой.
У Апельсиновой, как сыщик сразу окрестил девушку в топике, на голове красовалась кремовая бейсболка, а из-под нее выглядывали золотистые пряди.
Апельсиновая – она была чуть ли не на голову выше загорелой эксгибиционистки – склонилась к ней и что-то сказала. Фризе подумал о Евгении Рамодине, который караулит у подъезда: «Уж он-то не пропустит такой великолепный дуэт».
Загорелая девица остановилась. Теперь Владимир увидел ее лицо. И не разочаровался.
Последовал короткий обмен репликами, и Апельсиновая передала эксгибиционистке пакет, который тут же исчез в ее модной сумочке.
– Я слоника вашего взял, – напомнил Седиков.
– Очень правильно, – весело откликнулся Фризе, не выпуская из поля зрения девиц. Но общение девиц продолжалось секунду-две: красотки тут же исчезли. Апельсиновая словно растворилась в толпе, а загорелая вошла в подъезд, за которым Владимир наблюдал. Он понял, что оплошал. Но не бежать же теперь на улицу догонять курьершу! Да и курьершу ли? Впрочем, он ни секунды не сомневался в том, что рыжая появилась перед домом Августа неспроста. Оставалось только надеяться на Женю Рамодина, на его способности опытного розыскника.
– Вы говорили, ваша дочь на даче? – спросил Фризе Августа Николаевича.
– Да. Маргаритка за городом, – теплея, отозвался Седиков. – Но сегодня обещала приехать. – Он взглянул на часы. – С минуты на минуту явится.
– Уже явилась.
– А вы откуда… Вы где с ней познакомились? – спросил он подозрительно.
– Сейчас познакомимся, – буркнул сыщик и отвел наконец взгляд от уличной толпы, в которой растворилась Апельсиновая.
Они услышали, как поворачиваются ключи в замке, и молча уставились на дверь в прихожую, забыв про шахматы.
– Папец, ты здесь? – раздался звонкий молодой голос. – Папочка, ты сегодня не в конторе?
Маргарита возникла на пороге, и Владимиру бросилось в глаза удивительное сходство дочери с отцом. Только она была брюнеткой. И природа потрудилась над тем, чтобы добавить в отличие от папеньки резкости ее чертам, хотя это нисколько не мешало ей быть красавицей. Но Фризе не «тащился» от брюнеток.
– Чегой-то ты такой встревоженный? – спросила она отца, не удостоив Владимира даже поклоном. А увидев на столике шахматную доску с фигурами, добавила: – Проиграл?
– Нет, не проиграл. И вообще я не встревоженный. С чего ты взяла?
– Вам что-то передали на улице? – поинтересовался сыщик, решив напомнить о своем присутствии.
– Да. Кстати, папочка, тебе пакет, – Девушка расстегнула похожую на кисет сумочку и достала плотный толстый конверт с надписью золотыми буквами: «Экспресс-доставка. Седикову Августу Николаевичу». – Какая-то благоухающая девица просила тебе передать. С работы, что ли?
– Чем она благоухала? – спросил сыщик. Он задал первый пришедший ему в голову вопрос, надеясь втянуть девушку в разговор и побольше узнать о золотоволосой курьерше.