С любовью, бывший
Шрифт:
– Да не стесняйся. Здесь все свои люди. Они поймут.
«Кастрация – удаление репродуктивных органов». Я собственными руками вырву его яйца, и скормлю их собакам, если он сейчас же не прекратит этот цирк.
– Какое, может быть, стеснение, Глебушка?
Тон моего милого голоса мгновенно напрягает его.
Поднимаю свой взгляд, не в силах сдержать улыбки на лице. Я ведь знаю, как его раздражает такое обращение.
–
– Глеб. – Подает голос Сергей, который за все время не произнес ни единого звука. – Я ведь просил тебя.
– Ты постоянно о чём-то просишь. И я постоянно стараюсь тебя не слушать. – Снова переводит взгляд на меня. – Майя, извини моего брата, у него вечная проблема недержания. Постоянно всех перебивает. Продолжай…
– Я как на допросе. – Бурчу себе под нос. – Насть, да, мы знакомы. Только Глеб приукрашивает наше знакомство. В нём не было ничего веселого и захватывающего.
– Вы в одном институте учитесь? – Я Вам успела рассказать, что моя сестра жуткая зануда? Простите. Говорю. Она зануда.
– Нет. Вряд ли Глеб где-то учится. – очко в мою пользу. – Он еще в школе умом не блистал, сомневаюсь, что смог куда-то поступить. Ничего, что я всё рассказываю? – победоносно смотрю в прищуренные глаза парня. – Тут ведь все свои, их не стоит стесняться. Но Настя будет знать, что ты не сможешь в уме посчитать, сколько будет два плюс пять.
– Майка! – одергивают меня. – Разве можно так говорить?
– А что такого? Ты, между прочим, собираешься выйти замуж за его брата. Ты должна знать, какие гены присутствуют в их роду. Сергей, тебя матушка-природа не обидела.
– Майя.
– Да ладно-ладно. Мы с Глебом в одной школе учились. Сложно ни разу не пересечься в двух этажах.
И тут начались удивленные охи и вздохи. Будто я не про один родной город рассказала, а про то, что земля плоская. И несколько фактов при этом привела.
Настя обращается к своему парню и между ними начинается бессмысленный диалог. Мамаев скалится в мою сторону. А я желаю, чтобы это семейное сборище как можно быстрее подошло к концу.
8. Глеб.
Если бы сестра мартышки вместе с моим придурком братом не зашли в комнату, то в моем кармане уже лежали бы белые трусы.
Ага.
Я бы снял.
Я и хотел их снять, когда руку под платье засунул. Чтобы мартышка поняла, кто хозяин ситуации. Чтобы не сомневалась, что я могу позволить себе всё, что вздумаю.
Ну, и мне самому чертовски хотелось знать, что под этим платьем ничего нет. Я идиот. Моим членом можно сейчас и так орехи колоть, но я все равно продолжаю думать об её голой промежности.
«Прости,
Не скажу, что приход нежданных гостей меня разочаровывает. Благодаря ему, я узнаю много интересного. Во-первых, пчёлка не рассказывала сестре обо мне. И это меня чертовски злит. Во-вторых, она и сейчас не хочет говорить ей про наши несостоявшиеся потрахушки. А это уже веселит. Добавляет капельку чили в этот долбанутый на события вечер.
Мы снова оказываемся в крошечной кухне, в которой даже мне одному находиться тесно. А нас четверо, не забывайте. Маленький стол уже накрыт. Брат садится рядом со своей почти невестой. Мне же достается место рядом с мартышкой, напротив парочки. И я веселюсь, когда вижу её сомнения. Улыбаюсь, наблюдая, как лопается её мозг в попытках найти другое место для приземления задницы на стул. А вариантов нет. Стул всего один. Стол, еще раз, маленький.
Когда до неё доходит, что сбежать не получится, она медленным шагом, направляется ко мне и не смотря в глаза, аккуратно опускается на сиденье, на которое я, быстро придумав, уже положил руку ладонью вверх.
Блядь.
Меня самого током по яйцам шарахнуло от этого прикосновения руки и голого тела. Могу понять мартышку, за её резкий подскок, за которым последовал грохот упавшего на пол стула.
– Май, ты в порядке? – Заботливо интересуется её сестра.
– На стуле щепка. Укололась. – Выкручивается она, поднимая стул, и присаживаясь рядом. – Ещё раз так сделаешь, я вырву у тебя все, что шевелится. – Оп. А это уже в мою сторону угроза пошла.
Разве Мамаевы трусы? Разве их остановит какое-то жалкое обещание возмездия?
Ни хрена подобного.
– С удовольствием на это посмотрю. – И вот сейчас я благодарю бога за то, что на этом столе лежит старомодная скатерть, которая ото всех скрывает наши конечности. – Начнем прямо сейчас? – Моя ладонь снова приближается к её телу. Пальцем провожу по внутренней стороне бедра, удовлетворенно выдыхая, чувствуя, как по её коже побежали мурашки.
Блядь.
Господи!!! Последняя к тебе просьба, не дай мне кончить себе в штаны. Это будет пиздец как неприятно.
***
Брат странно косится в мою сторону, пытаясь заглянуть под стол. Будь он незнакомым человеком, подумал бы, что он гей, который смотрит на мою ширинку. Но это ж Сергей. Серожа, как я его называю, когда хочу окончательно вывести из себя. Он тот ещё чудик, и вряд ли может догадаться, что я вытворяю рукой, находясь рядом с ним. Серьезно, я вообще не понимаю, за что Настя могла его полюбить. Да, она брат и всё такое. Черт. Но он президент тюфяков. Он король слабаков, который каким-то образом стал врачом. И если б каким-нибудь писькоправом, то я мог бы понять, но он хирург.