С любовью, бывший

Снатёнкова Алёна

Я готов лично свернуть Майе шею. По хуй на то, что она свалила. Плевать. Она с чего-то взяла, что имеет право открывать свой рот. Дура. Реально дура, раз подумала, что я это просто так оставлю.

32. Майя

– А, что насчёт этого?

Я отбрасываю телефон в сторону, перевожу взгляд на Анфискин планшет, и пытаюсь понять, что именно подруга решила мне показать. Её палец делает быстрый свайп вниз по экрану, и я еле-еле успеваю разобрать буквы, в глазах рябит. Забираю гаджет, и натыкаюсь на новое объявление о

приёме на работу. Весьма соблазнительное объявление.

– Я недавно ходила туда с родителями. – Девушка протягивает руку, берет мой телефон, и вбивает в поисковике название ресторана. – Еда отличная. Грязных вилок не заметила. Зацени…

На дисплее высвечиваются картинки, с виду, дорогого рестика, которых миллион в этом городе. Ничего знакомого я не отмечаю. Это и понятно, я чаще ведь дома сижу, чем где-то шатаюсь. Но могу сказать, что интерьер меня зацепил. Было в нём что-то таинственное. Цепляющее. Если выбирать между всеми местами, которые я сегодня утром успела посмотреть, и этим вариантов, то я выбираю последний.

Мне нужна работа. Такая работа, где я смогу появляться вечером, после занятий, и получать нормальные деньги, чтобы помогать сестре, оплачивать квартиру и все остальные расходы.

Ага. Всё изменилось. Вселенная повернулась к нам задницей, или Настя к ней за спину зашла сама, меня за собой потащив, я еще не решила, но исход один: Сестра уволилась, и нам в скором времени понадобятся деньги.

После моего срочного возвращения в Москву прошла вечность. Вернее, три дня, за которые я успела изрядно съесть свой мозг, постоянным страхом и волнением, что Мамаев в любую секунду предстанет передо мной, и заставит ответить за все слова, которые вслух сказать я не решилась, но написала на клочке бумаги.

Но эти страхи, ещё мелочь, перед теми чувства, которые во мне появляются, когда я смотрю на поникшее лицо сестры. В первую ночь, мы так и не поговорили. Единственное, что я поняла из того короткого разговора по телефону, это то, что Мамаевы её обидели. Обидели очень сильно. До такой степени, что сестренка в трубку завывала, и просила, точнее, умоляла как можно скорее вернуться к ней. Единственная фраза, которая у неё вырвалась – это «Они не люди. Они звери». Мне не нужно было ничего объяснять. Сама догадалась, о каких животных идет речь.

– Май, что не так? Смотри, какая сцена шикарная. Только представь себя там, с микрофоном в руке. Длинное платье, распущенные волосы, и сопливая песня. Эффект обеспечен. Да там очередь будет из желающих послушать тебя. – Анфиса смотрит в потолок, словно там идет прямая трансляция моего выступления. Клянусь, её мечтающая улыбка именно об этом и рассказывает.

И я тоже помечтать хочу. Хочу наслаждаться моментом, когда строчки вырываются из меня, превращаясь в красивый мотив. Но не до этого мне сейчас. Не до наслаждения, и кайфа от своего занятия. Мне деньги нужны. И когда я открываю очередное объявление, я, прежде всего, смотрю на зарплатные цифры. К радости, и, к огромному счастью, именно эти цифры меня устраивают.

– Наверно, стоит попробовать. – Неуверенно бормочу себе под нос, потому что заранее не верю в свою удачу. Да, место отличное. Но, последнее время, мне как-то не особо везёт.

–

Наверно? – Анфиса подскакивает с кровати, и деловито смешно, поправляет очки на носу. Она в этот момент мне мультяшку напоминает. Такую сердитую сову, которая уже тысячу раз успела объяснить медведю, где хвост нашла. – Майка, ты сама сказала, что тебе нужна работа. Срочно нужна. Ты не объяснила, откуда такая срочность, но, да ладно. Я не настаиваю. Тут мы находим офигенный вариант, а ты сидишь с кислой миной, и говоришь «наверно».

– Так и говорю.

Меня что-то смущает в названии. Оно слишком знакомо. Я не была там, но зрительно видела. Мысль приходит настолько неожиданно, что я сама не успеваю проконтролировать пальцы. Открываю инстаграм, и в поисковике программы вбиваю «Глеб Мам…». Мне даже не приходится полностью дописать фамилию. Программа находит сама пользователя. Она уже в курсе, что я вбивала эти инициалы раз двести, когда пыталась отследить маршрут передвижения бывшего.

– Смотри… – переворачиваю телефон, и подруга видит фотографию Глеба, где в локации отмечен этот самый ресторан.

Я на днях только нашла Мамаева в социальной сети. Думала, что мне это поможет. Но, пока я только залипаю на фотки, нежели вижу помощь от тупой идеи. Кстати, новых нет. Он будто пропал. И фиг знает, радоваться мне этому или нет.

– Аверина, официально заявляю, что ты коза. Он в инсте, а я даже не в курсе. – Анфиска листает фотки, то и дело, высовывая язык.

Я не рассказывала ей, что было на острове, перед тем, как я улетела. Сама лишний раз вспоминать не хотела. Знаете почему? Нет, не от стыда. Как только я начинала думать о пещере, внизу живота тут же образовывался тугой узел. Он нещадно сдавливал органы, а размотать его самостоятельно я как-то не могла.

– Подожди, ты не хочешь там работать, только из-за того, что он туда когда-то трескать приходил? Тебе песок океанский в мозг попал? Где логика? – Она выразительно закатывает глаза, открыто говоря ими, что я идиотка неизлечимая.

Честно, так я даже и не думала.

– Нет. Я… – Подруга перебивает меня.

– Тебе звонят. – Протягивает телефон, на экране которого я вижу незнакомый номер.

Мне сон вчера приснился. В котором я занималась сексом по телефону. Не поверите, утром проснулась с ощущением, что это действительно было. Даже в шоке была, что сама себя довела до эпика.

Ай.

Нельзя думать.

Нельзя вспоминать.

Узелок уже начал скручиваться.

– Алло. – На другом конце трубке – тишина. Перевожу взгляд на Анфису, когда она уже два раза успела спросить: кто это? Пожимаю плечами.

– Мартышка, – сухо говорит мужской голос. Даже по обращению сразу всё понятно. – Твоё «алло», как выстрел в позвоночник.

Я почти вижу его лицо, когда быстро нажимаю на сброс. Руки дрожат, как от ломки. Во рту пустыня. Не теряя времени, пока не передумала, сохраняю контакт. Так, на всякий случай.