С мамой о прекрасном. Зарубежная живопись от Яна ван Эйка до Пабло Пикассо
Шрифт:
И Виктор Михайлович Васнецов, плоть от плоти передвижников, человек с таким же мировоззрением, начал с таких полотен, как «Нищие певцы» и «Книжная лавка». Вряд ли кто-то, кроме искусствоведов, помнит об этих картинах. Но потом… Почему его начинает тянуть к былинам, к сказаниям, к легендам? Почему появляются его картины на русские народные сказки, на сказочные мотивы, почему его тянет именно к таким могучим образам, почему появляются «Богатыри», «Алёнушка», «Иван-царевич на Сером Волке», «Битва Игоря Святославовича с половцами»? Откуда этот былинный характер?
Это во многом объясняется его происхождением и его семьей. Художник родился в небольшой деревушке в Вятской губернии. Он сам писал о том, что знал народ не «по-народнически», а изнутри. Ему не нужно было «идти в народ» и нести что-то «мужикам» – как, к сожалению, и было часто у многих интеллигентов, которые действительно не знали народа. Отец – православный священник. Патриархальная семья, шестеро детей. Семья трудовая. Васнецов жил среди народа и был частью этого народа. Мало того, он воспитывался на вятской игрушке, резьбе по дереву, то есть впитал в себя с детства то, что называется
Нищие певцы (Богомольцы)
1873 год.
Росписи Владимирского собора в Киеве
1885–1896 годы
Царь Иван Васильевич Грозный
1897 год
Васнецов был настолько застенчив, что, когда он приехал в Петербург и сдавал экзамены в Академию художеств в первый раз, его приняли, но он был настолько уверен, что эти профессора и академики его отвергнут, что его творчество – это вообще ничто, что даже не искал себя в списках поступивших и год проучился в Рисовальной школе общества поощрения художеств, где, впрочем, преподавал не кто иной, как И.Н. Крамской. И когда он поступал в Академию второй раз, то с удивлением обнаружил, что действительно принят.
Васнецов был почти ровесником императору Александру III. Когда Александр III взошел на престол, обращение к русским истокам, к русской истории становится модным. Выходят замечательные работы историка Василия Ключевского по русской истории.
Васнецов впитывает этот дух времени и первым уходит от передвижников, создает картины, которые близки его миросозерцанию, которые ему интересны. Это было воспринято по-разному. Кто-то говорил, что он потерял себя как художник. Ушел от чаяний народных… И только постепенно он отвоевывает в сердцах зрителей свое место.
Мало того, он становится частью русской культуры. Почему, когда Шаляпин создает образ Ивана Грозного, он обращается к картине Виктора Михайловича Васнецова? Кстати, очень интересной картине. Узкая рама, длинная. Монументальный, как статуя Командора, человек нисходит по ступеням. Узоры. Васнецов был мастер узоров, он великолепно знал эту русскую византийскую вязь и так умело это показывал! Нет ему равных именно в русском орнаменте. И вот этот Иван Грозный в царском облачении спускается по лестнице, – и вдруг этот затравленный, звериный какой-то взгляд. Это не Репин, где Иван Грозный – просто кровавое животное, которое только что убило собственное дитя. Это совершенно другое. Это гораздо более сложная характеристика. И что удивительно – в этом замкнутом, тесном пространстве, где тесно, душно царю, где томится его душа, вдруг – маленькое окошко. И в этом маленьком окошке – Москва. Москва заснеженная. Словно какой-то глазок в другую жизнь. Это философские раздумья, это место для того, чтобы понять, что вообще он сделал с Москвой. Где-то там люди. От движения правой брови Ивана Грозного зависит их жизнь… Не так прост Виктор Михайлович Васнецов.
После побоища Игоря Святославовича с половцами
1880 год
Иван-Царевич на Сером Волке
1889 год
Александр Бенуа обвинял Васнецова во многом, говорил, что «Иван-Царевич на Сером Волке» – это костюм, купленный или взятый напрокат в каком-то театре, что это все театрализованное. И «После побоища Игоря Святославовича с половцами» – это совершенно не похоже на побоище, там нет ужасных тел, там красивая смерть, там стрела, которая аккуратненько как бы воткнута в тело, там красивые позы умерших. Да, может быть, это так. Но русские народные былины – приводят ли они какие-то натуралистические подробности? Или мы видим, как действительно великие люди отстаивают великую Россию? Васнецов не хотел изображать натуралистические детали – можно его в этом обвинять, а можно и понять, и не обвинять. Ему можно предъявить многое – что он был идейно близок к Союзу русского народа, а в уставе этой организации имелись юдофобские пассажи. Но он был таким, каким был. Он был целостной личностью, он был художником, который любил Россию, показал величие России через свои картины так,
Глава 10
Константин Алексеевич Коровин
Константин Алексеевич Коровин (родился 5 декабря 1861 года в Москве, умер 11 сентября 1939 года в Париже) – русский живописец-импрессионист. Родился в купеческой семье. Отец художника – Алексей Михайлович Коровин – окончил университет, интересовался искусством и музыкой. Старший брат Константина, Сергей Коровин, был известным художником, принадлежащим к реалистической школе. Родственник Коровиных – Илларион Прянишников – также был известным художником и преподавал в Московской школе живописи, ваяния и зодчества, куда в 1875 году поступил 14-летний Константин Коровин. Его учителями были Алексей Саврасов и Василий Поленов. В годы учебы Константин Коровин познакомился с Исааком Левитаном. В 1881–1882 годах Коровин учился в Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге. В 1885 году путешествовал по Франции и Испании. Василий Поленов ввел его в «абрамцевский кружок», сформировавшийся вокруг известного московского мецената Саввы Мамонтова. В это время Коровин пишет картину «Северная идиллия» (1892), а также декорации к операм Джузеппе Верди «Аида» и Жоржа Бизе «Кармен». В 1888 году Константин Коровин путешествует с Саввой Мамонтовым по Италии и Испании. В 1890 году он присоединяется к художественному объединению «Мир искусства». В 1894 году путешествует с Валентином Серовым по северу России, пишет картину «Ручей святого Трифона в Печенге» (1894). В 1900-м проектирует павильон «Средняя Азия» для секции «Российская империя» на Всемирной выставке в Париже и удостаивается от французского правительства ордена Почетного легиона. В 1905-м Константин Коровин избирается академиком Императорской Академии художеств. В 1909–1913 годах преподает в Московской школе живописи, ваяния и зодчества. После Октябрьской революции работал в театре, рисовал декорации к операм Рихарда Вагнера «Валькирия» и «Зигфрид», а также к балету П.И. Чайковского «Щелкунчик». В 1922 году по совету наркома просвещения А.В. Луначарского уехал за границу для лечения. Сын Константина Коровина – Алексей Коровин (1897–1950) – также стал живописцем.
Париж
1923 год
В.А. СЕРОВ
Портрет художника К.А. Коровина
1891 год
Юбилейная выставка произведений Константина Коровина в Третьяковской галерее, приуроченная к 150-летию со дня рождения художника, состоялась в 2012 году и дала представление о нем в развитии, в разные периоды его жизни, – начиная с работ, которые Коровин писал еще в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где он учился, и заканчивая его парижским периодом. Выставку Коровина открывал его портрет кисти Валентина Серова, где изображен красивый, вальяжный, уверенный в себе человек в небрежной позе. Только гитары нет – он еще любил играть на гитаре, прекрасно пел, великолепно музицировал. Вообще тесно был связан с музыкой. Перед нами успешный человек, полный радужных надежд. И последний автопортрет Коровина, где он – красивый человек, по-прежнему красивый, но – потухшие глаза… Жизненный опыт, который был, видимо, не таким уж сладким. Вот это сопоставление, эти два портрета – а между ними жизнь.
Автопортрет
1938 год
Удивительный художник и удивительный человек Константин Коровин. Столько легенд о нем ходило – а он сам был мифотворец, создавал о себе легенды. И одна из таких расхожих легенд гласила, что Костенька – это всеобщий любимец. Его обожал Савва Мамонтов, его обожал друг его Серов, они учились вместе, их звали «Серовины». Дружил он с Шаляпиным – тоже красивая дружба, через всю жизнь прошла. Такое было ощущение, что он был удивительно открытый человек, рубаха-парень, притом на московский лад скроенный, абсолютно московский вариант. И родился он в Москве, и предков своих знал не в первом поколении, и говорил, что жили они на Владимирской дороге, а там существовал такой обычай: гнали по Владимирке каторжников, кто-нибудь подходил из села и спрашивал: «Как зовут?» Тот отвечал: «Емельян» или «Владимир». Так и называли новорожденного. И считали, что это ему принесет счастье. Вот так однажды вышли на эту Владимирку, спросили, кого везут, а везли Емельяна Пугачева. Так прадед Коровина получил имя Емельян. И он знал это и гордился этим.
А вот родитель его, Алексей Михайлович, был из нигилистов. Окончил Московский университет, юридический факультет, был человек нервозный, как тогда говорили – нервический. И конечно, в жизни Коровина было много трагедий. Самая большая трагедия была в том, что, когда ему было 20 лет, отец его покончил жизнь самоубийством (спустя 70 лет в Париже покончит с собой сын Константина Коровина – Алексей Коровин). Первый сын Коровина умер в младенчестве. Коровин никогда не мог себе простить, что не сумел создать такие условия, при которых мог бы достать такие деньги, чтобы сын выздоровел, вылечился. И свою совершенно сумасшедшую любовь он перенес на второго ребенка – Алексея, который тоже стал инвалидом, упав со ступеньки трамвая в 1915 году.