С первого взгляда
Шрифт:
– Вот те раз!!! – ахнул Борис и надолго задумался, уставившись в потемневшие Сашины глаза.
– А чего удивительного? – не понял его коллега. – Наркоманка со стажем, тут только два пути на кладбище: либо передоз, либо СПИД. Третьего не дано.
– Как видишь, она выбрала третий путь, – возразил едва слышно Борис, продолжая напряженно думать.
– Это не она, это за нее выбрали. Ладно, Валентина Ивановна, покажите нашему коллеге и товарищу, – он сделал особый нажим на последнем слове, – тех людей, которых вы видели в гостях
– Чего молоть-то языком попусту! – снова оскорбилась в лучших своих чувствах та. – В гостях у нее не была, и их в тех гостях не видела. Видела, как входили, как выходили, и все.
Она снялась со своего места, колыхая увесистой грудью, подошла к столу, где следователь уже разложил фотографии веером. Те самые, которые изъял при задержании у Влады участковый Михалыч. Валентина Ивановна без труда нашла обоих мужчин на снимках и ткнула поочередно в них пальцем.
– Вот этот приходил несколько дней назад. Шел с гостинцами, – прокомментировала она, указав на снимок, где Марин неотрывно смотрел на Аллу, улыбающуюся в свою очередь Сергею.
– Почему решили, что с гостинцами? – перебил ее тут же следователь. – Может, он ей дозу нес?
– Не употребляла она гадость эту последнее время. Все, говорит, Валентина Ивановна, хватит. Прошло время. Нет, он ей сигарет принес и банку какую-то, кофе, скорее всего. Ленка очень до кофе была охоча. Ко мне часто бегала побираться. Чего не жилось, дуре?.. А этот вот, – она ткнула пальцем в другую фотографию, – был тем самым утром, когда ее и убили.
– Думаете, это он ее убил? – побледнел от неожиданности Борис.
Это надо же такой удаче случиться!
Нет, он что-то подобное предполагал. Не стопроцентно, конечно, но мелькали мыслишки. Так мелькать-то они могли до дней последних солнца. А тут раз – и пальчиком прямо в лоб мерзавцу. Вот такой ему контрольный жест от соседки убиенной Елены Зиминой. Теперь не открутится.
– Не знаю, кто ее убил, – неуверенно проворчала Валентина Ивановна, возвращаясь на свое место за спиной Михалыча, кивнула на него. – Он вон пускай думает, как без присмотра наркоманов в нашем районе оставлять.
– Я чего же, должен к каждому охрану приставлять, что ли?! – возмутился тот, оглянувшись на женщину. – Ну, ты даешь, Ивановна!
– Погодите, погодите! – взмолился Борис. – Не отвлекаемся! Все намного важнее, чем вы можете себе предположить! Так ответьте, Валентина Ивановна, мог этот мужчина ее убить или нет? То есть я хотел сказать…
– Да поняла я, что ты хотел сказать, – махнула она на него рукой. – Нет, никого больше в то утро, когда ее убивали, у нее не было. Если только через окно кто к ней залез и придушил.
– Это сомнительно, – покачал головой Борис.
– Сомнительно, – поддержал его участковый.
– Более того, это невозможно, – откликнулся из-за стола следователь Ваня. – Окна экспертами были осмотрены. Наглухо не то что закрыты, заколочены. Рамы были старыми, плохо подходили. Вот, видимо, чтобы не распахивались, хозяйка их гвоздями и приколотила. Так что проникновение в квартиру убийцы через окно исключается.
– Значит, через дверь? – повторился Борис, и все присутствующие снова разом уставились на Валентину Ивановну.
– А чего сразу я-то! – возмутилась она снова. – Чего на меня-то смотрите?! Я, что ли, через ту дверь проникла?! Мне эта наркоманка была без надобности! Был мужик, один за все утро. Больше никто не приходил, я от окна не отходила. Выходной день, сиди себе и сиди. Я и сидела. Смотрю, подъехал, машину поставил далековато. Думаю, к кому же он через два подъезда прикатил? Я ведь всех жильцов знаю и за столько-то лет уже и гостей, и родственников их всех изучила. По именам – нет, врать не стану. А в лицо-то каждого знаю. Так вот не пошел он в тот подъезд, напротив которого машину поставил. А в наш шасть. Я к двери, приоткрыла ее, слушаю. Думаю, к кому же такой франт-то? Неужели Маринка снова за старое!
– Маринка – это кто? – закатив глаза, с мучительной улыбкой уточнил следователь Ваня.
– Маринка на втором этаже живет, муж у нее по командировкам ездит. Так вот она одно время гуляла от него в темную голову. Потом как-то раз застал он ее, побил сильно, она даже в больнице лежала. Будто притихла. А тут мужик чужой. Думаю, неужели к ней?! Слушаю… А он топ-топ да прямо к нам на этаж. Пришлось дверь-то прикрыть и в глазок смотреть. А чего скалитесь-то! – взорвалась вдруг Валентина Ивановна, услыхав язвительный смешок. – Мне вон Михалыч благодарность за благодарностью выписывает за бдительность и помощь в работе правоохранительным органам. Так, Михалыч? Чего молчишь?
– Не молчу я. Молодец ты у меня, Валентина Ивановна, – подбодрил он ее улыбкой. – Один раз благодаря ей кражу со взломом по горячим следам раскрыли. А то ведь сейчас как? Запрутся по домам, никого не знают, никого знать не желают, что самое плохое. А на таком вот равнодушии преступники и наживаются, н-да… Тут ведь главное – не переусердствовать.
И они снова все рассмеялись.
– Так вот этот с пухом на голове и приходил к Ленке. Ушел, а дверь неплотно прикрыл. Все жду, пока Ленка-то ее прикроет, а она – нет. Я туда сунулась, а она уж холодная. Я милицию и вызвала.
– Чего же вы раньше-то про этого мужчину не сказали ничего, а, Валентина Ивановна? – укорил ее следователь Ваня. – Я ведь беседовал с вами не раз. А вы ни гугу.
– Так это… Не особо шибко я его запомнила, – нехотя призналась она. – Если бы не фотография, не запомнила бы и не описала никогда. Больно он… Неказистый какой-то. Неприметный.
– Незапоминающийся? – подсказал Борис и тут же попросил Ивана привести Владу.
Тот отдал распоряжения.
– Точно незапоминающийся! – обрадовалась пожилая женщина и поднялась со стула. – Можно идти-то?