С первого взгляда
Шрифт:
Я стояла всего в десятке метров и ничего не могла поделать. Наблюдала за кровожадными языками пламени, пожирающими моих близких, и сама погибала заживо. Не физически, нет… Но морально точно.
В один вечер я лишилась всех, кого люблю.
У меня не стало мамы.
Не стало папы.
Не стало бабушки и дедушки.
Трагедия в одночасье сделала меня сиротой.
И вот теперь я здесь, в детском доме, где у каждого за плечами своя похожая история. Кого-то родители бросили. У кого-то, как и у меня,
Мы все тут объединены большим общим горем, но, к сожалению, это не делает нас едиными. В борьбе за выживание в суровом мире каждый сам за себя. Никто не будет тебя жалеть и относиться как-то по-особенному, потому что в детском доме особенных нет.
Тут все равны и все одинаково несчастны.
Разница лишь в том, что одним удается захватить власть и самоутвердиться, а другие вынуждены годами терпеть мучения и страдать.
Глава 3. Аня
В комнате для девочек никого нет, и, воспользовавшись моментом затишья, я опускаюсь на кровать. В последнее время у меня быстро кончаются силы, и постоянно хочется спать. Наверное, из-за непроходящего стресса.
Прижимаюсь щекой к подушке и, закрыв глаза, пробую погрузиться в мысли о чем-нибудь приятном. О мультиках, например. Или о прочитанных книгах.
Медленно наваливающаяся дремота почти забирает меня в свои сети, когда внезапно где-то совсем рядом раздается тихий вздох. А следом кто-то садится на край моей кровати, слегка продавливая матрас.
Вздрогнув, оборачиваюсь и тут же упираюсь взглядом в темноволосую девочку с румяными щеками и на удивление длинными передними зубами. Она улыбается и выглядит довольно безобидно, поэтому мои напрягшиеся нервы расслабляются.
— Привет, — негромко роняет девочка. — Спишь?
— Уже нет, — принимаю сидячее положение и подтягиваю колени к груди.
— Я Нина Лисицына, — представляется она, продолжая с любопытством меня разглядывать.
— А я Аня Краснова. Недавно здесь.
— Я так и подумала. До этого была в детдомах?
Я отрицательно трясу головой, а она понимающе кивает. Дескать, все с тобой ясно.
— На самом деле здесь не так плохо, как может показаться на первый взгляд, — голос у Нины тихий и какой-то потусторонний. — Есть кружок по лепке из глины. А физручка Алла Петровна по пятницам преподает танцы.
— Я не люблю танцевать, — признаюсь я. — А вот из глины бы полепила.
— Я, кстати, тоже не люблю, — она оживляется. — А вот Настя Крылова и ее подруги обожают танцы. На дискотеках они всегда в центре внимания.
— Настя Крылова? — я вопросительно приподнимаю бровь.
Просто Нина произнесла это имя так, будто оно должно мне о чем-то говорить.
— На да, подруга Матвея Горелова, — отвечает с легким придыханием, а затем делает
— Я тут недавно, — повторяю, как бы оправдываюсь. — Еще не успела со всеми познакомиться.
— Тебя обязательно нужно знать, кто есть кто, — авторитетно заявляет Нина. — Иначе будет трудно.
— Да уж, — хмыкаю я, вспоминая Дашу, которая нагло отжала мой браслет. — Я об этом как раз размышляла.
— А давай я тебе расскажу, — Нина вскакивает на ноги и, схватив меня за руку, утаскивает за собой к окну.
Я не сопротивляюсь. Подхожу ближе и, уперевшись лбом в прохладное стекло, окидываю взглядом распростертый под нами двор. Ржавые турники, покосившиеся качели, песочница для самых маленьких, асфальтированная дорожка с внушительными колдобинами и небольшая клумба с цветущими примулами.
Территория детского дома выглядит ухоженно, но при этом очень бедно. Такое чувство, что в последний раз сюда вкладывали деньги в послевоенное время.
— Видишь компанию парней у турников? — спрашивает Нина, тыча пальцем в окно.
Я смотрю туда, куда она указывает, и с изумлением обнаруживаю тех самых мальчишек, которые меня сегодня дразнили и от которых я сбежала. Рыжий, долговязый, со шрамом и тот, что держался чуть позади, так и не проронив ни слова.
— Да, — затаив дыхание, отзываюсь я. — Вижу.
— Парень в красной ветровке — это Матвей Горелов. Он тут вроде как главный. Спортсмен, да и учится неплохо. Почти все хотят с ним встречаться, но на новогодней дискотеке он выбрал Настю Крылову. Она и до этого была задавакой, а, как повелась с Мотом, окончательно возгордилась. В общем, держись от нее подальше. Та еще штучка.
Нина продолжает вещать, а я пристально разглядываю того, о ком она говорит. Каштановые волосы, смазливое лицо, развязная грация движений. Парень прислонился спиной к турнику и что-то увлеченно обсуждает со своими приятелями. Даже издалека видно, что у него хорошие зубы. Крупные, белые, наверняка ровные. Да и в целом он довольно симпатичный. Хотя, как по мне, ему давно пора подстричься.
Кто бы мог подумать, что этот молчаливый, на первый взгляд, тип окажется здешним главарем. Я думала неформальные лидеры всегда бойкие, громкие, языкастые и лезут на рожон. А этот держится отстраненно. Я бы даже сказала, неприступно. Будто ему на все глубоко плевать.
Хотя… Скорее всего, я просто не знаю этого парня. Первое впечатление часто обманчиво. Возможно, это конкретно я не вызывала в нем особого интереса, а по жизни он тот еще балагур.
— Рыжий — это Леша Пастухов, лучший друг Матвея, — поясняет Нина. — Он тут вроде местного шута. Любит внимание и когда им восхищаются. Но по факту очень часто находится в тени Горелова и, как мне кажется, втайне страдает от этого.