С первого взгляда
Шрифт:
— Все то же самое, — сказал он уклончиво и красноречиво. Джереми подумал, что Лекси в ответ кивнет и вернется в гостиную, поскольку именно так она и поступала в последнее время, с тех пор как узнала, что он уже просрочил две статьи. Вместо этого Лекси вошла в кабинет.
— Ты не против, если я составлю тебе компанию?
— Обожаю компании, — улыбнулся он. — Особенно когда ничего не получается.
— Трудный день?
— Я же сказал — такой, как обычно.
Вместо того чтобы занять кресло в углу, Лекси подошла и положила руку на спинку стула. Джереми понял намек — он откинулся назад, и она устроилась у него на коленях. Лекси обняла мужа за плечи, не обращая
— Прости, если прижала, — сказала она. — Я потяжелела.
— Ничего страшного. Можешь садиться ко мне на колени, когда захочешь.
Лекси посмотрела на него и тяжело вздохнула.
— Я не была честна с тобой, — призналась она.
— О чем ты?
— Обо всем. — Лекси коснулась пальцем его плеча. — Я не была честна с самого начала.
— Не понимаю… — сказал Джереми, не обращая внимания на ее жест.
— Я думала о том, что ты сделал за эти девять месяцев. Знай, я готова провести остаток жизни с тобой, и не важно, какая судьба нас ожидает. — Лекси помолчала. — Наверное, это звучит глупо, поэтому позволь мне сразу перейти к сути дела. Я вышла замуж за писателя. И хочу, чтоб ты писал.
— Пытаюсь, — ответил Джереми. — Именно это я и пытаюсь делать с тех пор, как переехал сюда…
— В том-то и дело, — сказала Лекси. — Знаешь, за что я тебя люблю? За то, как ты вел себя с тех пор, как мы узнали о Клэр. За то, что всегда был уверен. Каждый раз, когда я расстраивалась, ты знал, что сказать и что сделать. Но самое главное, я люблю тебя таким, какой ты есть. И сделаю все, чтобы тебе помочь.
Она крепко обхватила мужа за шею.
— Я в последнее время иного думала о том, что ты переживаешь. Не знаю… может быть, тебе было слишком тяжело. Подумай, сколько мы пережили начиная с января. Свадьба, новый дом, беременность… и в довершение всего переезд. Твоя работа отличается от моей. Я по большей части знаю, чем буду заниматься днем. Конечно, иногда это скучно и раздражает, но вряд ли библиотека закроется, если я перестану там появляться. Но твоя работа… это творчество. Я не смогла бы делать то, что делаешь ты. Не смогла бы писать каждый месяц по статье. Они прекрасны.
Джереми даже не стал скрывать свое удивление. Лекси провеларукой по его волосам.
— Именно этим я и занималась в библиотеке, когда выпадаласвободная минутка. Я прочла все, что ты написал. И мне не хочется, чтобы ты прекращал творить. Если жизнь в Бун-Крике способна помешать тебе, я не требую жертвы.
— Это не жертва, — возразил Джереми. — Я сам захотел сюда переехать. Никто меня не принуждал.
— Да, но ты знал, что я не желаю уезжать. Я действительно не желаю, но если нужно… — Лекси встретилась с ним взглядом. — Ты мой муж, и я последую за тобой, даже если придется перебраться в Нью-Йорк. Если ты считаешь, что так будет лучше…
Он не нашелся, что ответить.
— Ты готова уехать из Бун-Крика?
— Если тебе это потребуется, чтобы работать.
— А как же Дорис?
— Ябуду ее навещать. Дорис поймет. Мы уже говорили об этом.
Лекси улыбнулась в ожидании ответа, и на мгновение Джереми представил себе Нью-Йорк. Он вообразил энергию большого города, огни Таймс-сквер, огни Манхэттена в ночи. Ежедневные пробежки в парке, любимое кафе, бесконечная вереница новых ресторанов, кино, магазинов, людей…
Но только на мгновение. Взглянув в окно, за которым виднелись белоснежные стволы кипарисов и спокойная река, отражавшая небо, Джереми понял, что не уедет. С удивительной ясностью он осознал, что и не хочет никуда уезжать.
— Я счастлив здесь, — сказал он. — Сомневаюсь, что возвращение
— И все? — уточнила Лекси. — Тебе не нужно время, чтобы подумать?
— Нет, — ответил Джереми. — Все, что требуется, у меня уже есть.
Когда Лекси вышла, он навел порядок на столе и только собирался выключить компьютер, когда заметил тетрадь Дорис. Она лежала здесь с тех пор, как он переехал, и Джереми решил, что стоит к ней вернуться. Он открыл тетрадь и вновь увидел имена на страницах. Сколько из этих женщин по-прежнему живут в округе, задумался он. И что сталось с их детьми? Они поступили в колледж? Создали свои семьи? Знают ли они, что их матери некогда ходили к Дорис?
Интересно, многие ли поверят ей, если она появится с этой тетрадью на телевидении и расскажет свою историю. Наверное, половина зрителей, если не больше. Но почему? Почему люди верят в такие нелепости?
Джереми включил компьютер и задумался над вопросом, одновременно записывая приходившие ему в голову ответы. Он отметил, что теория влияет на наблюдения, что слух отличается от свидетельства, что нередко смелые утверждения интуитивно принимаются за правду, сплетни часто не имеют под собой никакой базы, а большинство людей, как правило, не требуют доказательств. Он привел пятнадцать доводов и начал подтверждать их примерами. Печатая, Джереми ощущал легкое головокружение и восхищение от того, как легко льются слова. Он боялся остановиться, выключить свет, отлучиться за чашкой кофе, чтобы вдохновение его не покинуло. Джереми боялся случайно уничтожить написанное. Потом он немного расслабился, однако не утратил способности писать. Через час он удовлетворенно созерцал свою новую статью под названием «Почему люди верят».
Джереми распечатал ее и перечитал. Статья была еще не закончена. Он знал, что придется много редактировать. Но основа была заложена, идеи продолжали прибывать, и Джереми с уверенностью мог сказать: кризису конец. Он сделал несколько пометок на листе бумаги — просто на всякий случай, — а потом вышел из кабинета и отправился к Лекси, которая читала в гостиной.
— Эй, — сказала она. — Хочешь посидеть со мной?
— В том числе, — ответил он.
— А что ты делал?
Джереми протянул жене листы, не стараясь скрыть широкую улыбку.
— Может, прочтешь мою новую статью?
Лекси поднялась с кушетки. Она взяла текст с выражением недоверия и радости на лице, быстро просмртрела, потом с улыбкой взглянула на Джереми.
— Ты сочинил это только что?
Он кивнул.
— Здорово! — просияла она. — Конечно, я прочту. Прямо сейчас.
Лекси вернулась на кушетку, и несколько минут Джереми наблюдал за тем, как она внимательно читает. В глубокой сосредоточенности Лекси накручивала на палец прядь волос. Глядя на нее, Джереми вдруг заподозрил, что именно могло вызвать кризис. Виной была не жизнь в Бун-Крике. Скорее подсознательная боязнь, что он никогда не сможет отсюда уехать.
Джереми рассмеялся бы, услышав столь нелепое предположение от кого-нибудь другого, но он понял, что так оно и есть, и не удержал улыбки. Ему хотелось отпраздновать свою победу, заключив Лекси в объятия и не выпуская целую вечность. Он вырастит дочь там, где летом можно ловить светлячков и смотреть с веранды на дождь. Здесь его дом, их дом, и эта мысль внушила Джереми твердую уверенность в том, что с ребенком все будет в порядке. Они уже столько пережили вместе, что с девочкой ничего не может случиться. И когда они отправились на обследование шестого октября — последнее перед родами, — Джереми убедился, что был прав. Клэр развивалась нормально.