С пляжа к алтарю, или Танго курортной страсти (Искусительница, или Капкан на ялтинского жениха)

Шилова Юлия Витальевна

— Что ты имеешь в виду?

— Найдем местечко, где людей нет. Ты меня еще разок милым назовешь, а?

— Ты что, хочешь, чтобы я за твои шмотки натурой рассчиталась?

— Зачем ты сразу так грубо?

— А что вокруг да около ходить? Ты меня сам научил говорить «нет». Твоя школа.

— Так «нет» или «еще не время»? — рассмеялся Пётр с издевкой. — Ты хочешь, чтобы мы сделали это на пятом или шестом свидании?

— Нет, — твердо припечатала я, подумав, что общение с Петром дает свои положительные результаты.

Я научусь говорить «нет» и раскручивать мужчин. Моя родная тетушка любила повторять, что в этой жизни либо ты имеешь кого-нибудь, либо имеют тебя. Она говорила,

что в отношениях между мужчинами и женщинами дела обстоят именно так. В любви проигрывает тот, кто больше любит и отдает себя без остатка. Нельзя любить мужчину больше, чем ты любишь саму себя. Я хорошо помню эти наставления и удивляюсь способностям тетушки раскручивать мужчин. Она была замужем пять раз и всегда расставалась со своими мужчинами с наваром. Тетушка говорит, что если чувствуешь, что любовь умирает и отношения исчерпали себя, то не нужно дожидаться, когда тебя бросят, а надо уходить самой. И добавляла, что каждый новый мужчина должен быть намного лучше предыдущего, потому что женщина должна перенимать у него все самое ценное и знать, что ее спутник достоин такой женщины, как она. Сейчас она замужем шестой раз. Ее муж — добродушный и приятный человек. Он готовит моей тетушке завтрак, носит ей кофе в постель и, прежде чем совершить какой-либо поступок, спрашивает у нее разрешения. А ведь буквально год назад все было совсем по-другому. Ее избранник сопротивлялся и даже пытался сломить волевой характер тетушки. Но тетушку изменить невозможно, хотя бы по той причине, что она живет под лозунгом: «Ничего нет важнее меня самой!» И еще тетушка уверена в том, что все мужчины поддаются дрессировке и нужно действовать методом кнута и пряника. Сейчас ее шестой муж отлично выдрессирован. Моя мать попросила тетушку остановиться на этом варианте. Она уверена, что дядя Леня без нее не сможет прожить. Он стал такой несамостоятельный, что создается впечатление, если он выйдет без тетушки на улицу, то сразу заблудится. Моя мать называет тетушку типичной стервой, хотя считает, что у нее есть чему поучиться, да и стервам легче живется. Мать говорит, что так, как живет наша тетушка, жить нельзя, а тетушка считает, что нельзя жить так, как живет моя мать, потому что моя мать думает, что если нам дана одна жизнь, то в этой жизни должен быть всего один любимый мужчина. Когда я познакомила тетку с Вадиком, так как мне важно было ее мнение, она пожала плечами и равнодушно ответила, что первые браки всегда пробные и не нужно забивать себе голову тем, что мы обязательно будем счастливы и умрем в один день. И вот когда я раскручивала Петра в магазине, то почему-то вспомнила о своей родственнице и подумала, что та одобрила бы мои сегодняшние действия и заметила бы, что в отношениях с мужчинами я на верном пути.

— Приехали, — прервал мои размышления Пётр.

— Куда?

— На место работы. В кафе. Пообедаешь, познакомишься с персоналом и посмотришь, где тебе предстоит сегодня трудиться. Только не забывай, что на работе я — Пётр Петрович.

— Само собой, Пётр Петрович.

Глава 10

Владения Петра были довольно обширными ивключали в себя красивое кафе, находящееся прямо на ялтинской набережной, и большую летнюю веранду. Разглядывая стильную обстановку в зале, я решила, что Пётр Петрович — порядочный жмот, потому что при таком раскрученном бизнесе он в течение получаса возмущенно брызгал слюной из-за купленных на рынке шмоток.

— Ну как? — не без хвастовства спросил Пётр, когда я, закончив осмотр, вышла на веранду.

— Впечатляет, — похвалила его я и чуть тише добавила: — У тебя такое кафе, а ты босоножки купить жмотился. Перед продавщицами позорился.

Оглянувшись

по сторонам, Пётр посмотрел на внимательно наблюдающих за нами сотрудников и так же тихо спросил:

— Ты что несешь?

— Обидно…

— Что тебе обидно?

— Такой мужик, а жадина….

— Смотри, договоришься у меня! Что-то ты вообще много разговаривать стала. Не нравится мне все это. Садись, сейчас тебя накормят. — Слегка подтолкнув меня вперед, Пётр встал рядом со мной и громко объявил: — Представляю вам новую сотрудницу, Анастасию. Она будет заниматься консумацией. Все указания в отношении ее я дам позже. Ей положены бесплатные обеды. Прошу любить и жаловать.

— Мне очень приятно вас всех видеть. — Я постаралась улыбнуться, но тут же обратила внимание, что все сотрудники с нескрываемым любопытством рассматривают мои ободранные колени. — Это я от собаки убегала, — не задумываясь, соврала я. — Споткнулась, и все коленки себе разодрала.

— Осторожнее нужно быть, — заметила стоящая рядом со мной девушка.

— Так разве от собак убережешься?

— Разговоры прекратить и работать, — грозно прервал треп сотрудников Пётр Петрович, и все разбежались по своим делам.

Пётр встретил знакомых и подсел к ним за столик. А я расположилась на летней веранде и принялась ждать положенный обед. Вскоре официантка принесла мне первое блюдо. Она задержалась у моего столика и, с любопытством меня разглядывая, не без иронии произнесла:

— Меня Люся зовут.

— А меня — Настя.

— Ты местная?

— Я из Москвы.

— Из Москвы?! — Люся вытаращилась на меня с полным недоумением и, словно она плохо расслышала, переспросила еще раз: — Ты приехала сюда работать из Москвы?

— Да.

— А как тебя взяли?

— Обыкновенно. Как и везде на работу берут.

— У нас тут свои на работу не могут устроиться, так еще и москвичи поперли. Обычно наши в Москву на заработки едут. Чудеса… А ты что на самом солнцепеке села? Может, все-таки в помещении пообедаешь?

— Я по солнышку соскучилась.

— Смотри, голову напечет. Что, у вас в Москве солнца нет?

— Почему нет? Есть. Меня здесь в сарае поселили. Условия так себе, терпимые, но окна нет. Живу, как в собачьей конуре.

— Ну ты, Настя, даешь… Обычно в Ялту отдыхать едут, а ты работать приехала. Я что-то не поняла. Чем ты заниматься-то будешь? Слово какое-то странное хозяин произнес. Я так поняла, что у тебя должность какая-то неприличная.

— Что значит — неприличная? Самая что ни на есть приличная. Я консумацией заниматься буду.

— Проституцией, что ли?

— Это не имеет к проституции никакого отношения.

— А разве проституция и консумация — это не одно и то же?

— Это совсем разные вещи. Просто слова звучат похоже.

— Теперь буду знать.

— Проститутки занимаются своим ремеслом, и мне незачем переходить им дорогу. Каждому свое. Проститутки получают деньги за торговлю своим телом, а я буду получать их и без этого.

— А так бывает?

— Все бывает.

— Так я все же не поняла, что такое консумация?

— Это развод клиента на деньги. Пётр Петрович все объяснит.

— Теперь, кажется, поняла, — почесала затылок Люся.

— И что ты поняла?

— Пётр Петрович тебя в Москве нашел, потому что ты в этом профи. Ты приехала наших местных девушек этой новой науке обучать и наглядно показывать, как мужиков можно раскрутить, не вступая с ними в интимную связь.

— Люся, какая ты умная! У меня суп остывает. Я могу поесть?

— Пожалуйста. Да и мне работать пора. И все же ты бы в основной зал перешла или хотя бы под зонтик, что ты села на самый солнцепек? Голову напечет.

— Ты не парься по этому поводу. Все в порядке.