С пылью в глазах
Шрифт:
Дома парень стремительно затолкал пару вещей и бумажный пакет с едой в рюкзак, взял деньги, которые откладывал на чёрный день, и отправился прямиком к железнодорожной станции. Парень не знал расписания электричек, но надеялся, что вечерняя отправка не обойдёт его стороной.
На старой станции Хегли просидел три часа в ожидании своей электрички. В связи с ночными событиями билеты на каждую поездку раскупали мигом, всем хотелось уехать подальше от злобного взора Доминиона, давившего всех приезжих с других частей континента и Островов. Больше всех волновался народ Юга: подданные саванн, джунглей и южной части пустыни. Импала пытался собрать сложный паззл, который ему подкинула Ярвинен, но в голову не приходило ни единой трезвой мысли. Только Тень мог помочь парню, но до него нужно было ещё добраться.
Ночная мгла накрыла электричку плотным одеялом. Лишь бледная полоска, разрезавшая горизонт и время на сутки, виднелась из окна; больше ничего, беспросветно. Мутный свет внутри вагона освещал жаждущих вернуться домой зверей.
Напротив Хегли сидел престарелый аргали в красной олимпийке с дырочкой на плече от искры. Он без доли стеснения рассматривал парня почти до самой границы с Зоной Пустынь. Ему было неимоверно скучно, хотелось с кем-нибудь поговорить, но импала молча вглядывался в ночь. Аргали удалось развести парня на разговор, напомнив забывчивому антилопе про кляпы на рога. Мужчина подарил Фланнагану свои старые, раритетные, чуть расшатанные.
На границе двух стран электричку остановил пограничный пост с войсками Центра, требовавшими тщательный осмотр каждого выезжающего. Огромное скопление зверей беспорядочно стояло у вагонов в ожидании своей очереди. Тем, кто хотел пробиться среди первых, всё равно пришлось ждать последнего проверяемого.
Хегли оглядел пункт контроля: множество наспех поставленных бараков, окружённых невысоким забором из нескольких параллельно натянутых мотков колючей проволоки, пара разборных вышек и минимум рота до зубов вооружённых солдат. Служащие армии Центра светили фонарями в поисках малейших нарушений или несогласных с проверкой. Они грубо расталкивали толпу по сторонам, желая добраться до выкрикивающих из толпы зверей. Фланнаган отошёл подальше от столпотворения и присел рядом с электричкой.
Ждать своей очереди ему пришлось чуть больше часа. За это время он успел приметить несколько весьма занимательных личностей, которые возмущались громче всех, пытались докричаться до младших офицеров, но те лишь воротили носы, не желая ни с кем говорить.
Проверявший документы военный относился к своей работе уважительно, тщательно проверял каждый документ, проверял данные в базе, чтобы не выпустить никого из чёрного списка. Он осматривал Хегли несколько раз, что ненароком заставило Хегли занервничать. Но, получив обратно все документы, парень спокойно покинул пост и запрыгнул в ближайший вагон.
Его ждал ещё один подробный досмотр, но чуть позже и со стороны Зоны Пустынь. Ему не хотелось вновь томиться в ожидании проверки, не хотелось скучать от безделья. Ни разу не приезжая на Родину за время проживания в Центральном Союзе, он не знал всех правил, ждал подвоха, но оставшаяся часть пути прошла для него спокойно и без происшествий.
Величественные леса сменились бескрайними степями, полными золотой пшеницей. Сквозь черноту виднелись лёгкие мазки проплывающих полей, тени лесополос отчерчивали их неширокой полосой акаций. Хегли чувствовал приближение к знойной пустыне за сотни километров, предвкушал неизменчивый вид песков, волнистых барханов, раздутых душным ветром, мнил о безоблачном небе и светлых ночах. Родные просторы ненароком всплывали перед его уставшими глазами.
До Оазиса оставалось совсем немного времени и, соответственно, пути. Прямое железнодорожное полотно вышло из степей и полупустынь, вторгнувшись в самую обширную пустыню континента. С песчаной могла сравниться разве что арктическая, но уступала и по размерам, и по назначению – холоду на Севере не нашли масштабного применения, в отличие от тепла в Пустыне.
Затормозившая электричка дала старт очередной толкотне, в которой каждый зверь пытался как можно скорее выйти из душного вагона и оказаться в прохладе утренней пустыни.
Подняв с пола рюкзак и выпрыгнув из электрички, Хегли первым делом огляделся. Резкими поворотами головы он привлёк внимание одного из контролёров, одетого в белоснежный мундир с красной лентой на плече. Да и тот факт, что посторонний зверь выпрыгнул от машиниста, его насторожил. Фланнагана сразу же подхватили под руки и повели на досмотр; электричку задержали на полчаса.
В комнате досмотра импала провёл немало времени, в основном пытаясь доказать свою чистоту перед законом. В оппоненты ему попался опытный аддакс, который пугал задержанного доскональной проверкой, но уверенное выражение парня и обыск его рюкзака принесли ему оправдательный вердикт.
За стенами станции Хегли первым делом испробовал на вкус чувство свободы. Да, парень не хотел возвращаться, не хотел быть серой краской в родной палитре, но единый вид своего города, своего дома наполнили его вдохновением, и пара ночей без полноценного сна уже не казались тяжёлой ношей.
Неширокие дороги в две полосы были готовы скорей под час-пик, а ранним утром, когда ещё не прозвенел ни один будильник, они пустовали, заметались кружившимся на ветру песком. Ещё не погасли уличные фонари, не открылись магазины, таксисты, не получившие работы после прихода электрички, продолжали спать. Небесное светило пустило свои первые лучи, спрятало звёзды и озарило небо. Хегли, прикрыв глаза от света, взглянул на нужную дорогу и уверенно зашагал к дому.
Идти пришлось недолго, благо место рядом, в двух километрах прямого пути. Родительским гнездом был небольшой двухэтажный дом за городом, который купили на деньги, вырученные с продажи квартиры в центральном районе. Этому настоял дед Хегли – Готто-Изоба, который был одним из самых востребованных подрядчиков в Южных Широтах. Своей дочери Чинеду он всегда желал лучшего, наказывал ей быть мудрой и рассудительной, оберегал от невзгод… до переезда в Пустыню. После войны Готто уехал от обжитых простор на помощь дочери – помощь затянулась на долгие годы.
Хегли шёл вдоль дороги в метре от асфальта, осматривал видневшийся город и близлежащие дома. Он прошёл мимо небольшого мотеля, мимо АЭС, где он заметил сотрудника, заливавшего водой пролитый бензин, а сразу за заправкой и стоял дом Фланнагана.
Парень занервничал, с трепетом в сердце поднял руку и постучал по железному покрытию калитки. Со двора никто не выходил, через забор, сделанный из закреплённых листов металлопрофиля, он не стал перелазить, боясь либо погнуть его, либо порезаться.