С пылью в глазах
Шрифт:
Хегли опробовал на ощупь воду и присел на край фонтана. Проезжая часть находилась в десяти метрах и была огорожена металлическими столбиками с крепкой цепью на них – Фланнаган не отрывал взгляда от дороги, по которой ежесекундно проносилась новая машина.
Мишель обещала подъехать через полчаса, но парень ожидал девушку более часа. На заданиях ему часто приходилось ждать всю ночь в обездвиженном состоянии без лишнего отвода глаз, ожидая появление жертвы. Он многих превосходил в терпеливости и пунктуальности, а так хотелось, чтобы каждый стал жить не по часам – по минутам. Его лучший друг постоянно опаздывал на работу, Молния частенько заставляла своего парня ждать и к компании присоединилась Ярвинен, у которой была железобетонная причина для опоздания.
У обочины остановился дорогостоящий кабриолет серебристого матового цвета, съехавший с конвейера престижнейшего завода страны. Плавно изогнутый кузов наряду с неоновыми фарами и изящным вырезом на капоте моментально обратили на себя внимание всех зверей на площади, жадно поедающих взглядом автомобиль. С водительского места на тротуар сошла тигрица, облачённая в длинное чёрное платье, шляпу с вуалью и солнцезащитные очки, которые выполняли другую защищающую функцию.
Звери онемели от удивления, когда мощная и роковая девушка подошла к своей полной противоположности и крепко обняла, не отпуская стесняющегося антилопу. В объятиях они простояли с четверть минуты: Мишель постепенно отходила от посещённого ей траурного мероприятия, наслаждаясь теплом живой, дорогой ей души, а у Хегли не было выбора. Признаться, ему телесный контакт нравился даже больше, чем девушке. Он любил обниматься, зажимать длинными руками друзей, которые неохотно шли на это. А Ярвинен, можно сказать, напросилась сама.
– Куда поедем? – тихо спросила она, отпустив тело импалы и оставив только ладонь на его плече.
– Я безынициативен, – напомнил саблезубой парень. Он незаметно оглядывал смущающих его зверей.
– Точно, я и забыла. Но, может, у тебя есть предложения.
– Ты голодна? Мы могли бы сходить в кафе или ресторан.
– Не могли бы – всё закрыто до завтрашнего дня. Но мне действительно не помешало бы поесть хоть раз за сегодняшний день.
– Тогда… – Хегли начал искать достойную идею, чтобы угодить девушке. Их объятия сильно разжалобили его, и парню захотелось сделать девушке что-нибудь приятное, исполнить её небольшое желание, – я могу сам тебя накормить. Поехали ко мне?
– Ты ведь нарочно пришёл сюда, не сказал свой адрес, потому что не хочешь пускать меня в свою квартиру.
– Нууу… – протянул он.
– И я знаю почему. Ты хочешь произвести на меня хорошее впечатление, а у тебя, наверное, носки валяются, бардак полный. Думаешь, что меня отпугнёт твоя неряшливость, – Мишель опустила ладонь до локтя, аккуратно прихватив Хегли, и повела парня к машине. – Для этого ведь и нужна женская рука, чтобы превратить своего мужчину в опрятного и чистоплотного самца. Но это немного нелогично.
– Почему?
– Потому что каждый опрятный самец выглядит более привлекательно. На него будут смотреть другие женщины. Получается, мы сами создаём себе проблему.
– Тогда в следующий раз не буду мыться три недели, чтобы никакая другая девушка на меня не посмотрела. Забуду про утюг и щётку для шерсти.
– Мне нравится твоя верность моему вниманию, но не надо всё принимать настолько серьёзно.
Хегли постепенно стал приходить в себя – его привело в чувство слово верность, которое ассоциировалось исключительно с Молнией и «Грозой». Вспомнив про девушку, питавшую искреннее чувство любви к нему, он отказался от встречных любезностей в адрес тигрицы. Но его не менее любимая группировка требовала обратного, нуждалась в обольщении прокурора, в полной власти над её чувствами.
Ловкое маневрирование Фланнагана могло обеспечить ему достойное количество плюсов в отношениях с Ярвинен. Импала галантно открыл дверь автомобиля перед ней и аккуратно усадил на нежно-кремовое сидение. Впрочем, Хегли не притворялся, показывая себя исключительно в роли джентльмена пусть и в не совсем подходящем виде, – ему хотелось проявить свои наполненные романтикой качества, но Молния была слишком холодна к повышенной заботе со стороны парня и не нуждалась в помощи. Мишель же была доступна для этого, открыта.
Присев в дорогой салон, антилопа оглядел всё, за что только ухватывался его впечатлённый взгляд. Панель, наполненная изяществом и набором высококлассных функций, была вручную раскрашена водостойкой краской, зеркало заднего вида украшала небольшая хвойная веточка, облитая лаком.
Непреодолимая тяга роскоши заставляла Хегли окунуться в неё с рогами, но контроль и скромность вмиг усмирили незнакомое ощущение. Парень сжался в кресле, стараясь не делать лишних прикосновений и не выглядывать из машины, словно боясь излишества в своей бедной жизни. Ему никогда до этого не приходилось сливаться с богатством и не зря – ощущение не понравилось; не хотелось из-за перебора денег идеализировать разъевшуюся натуру, тем более, когда сие богатство принадлежало другому.
– У тебя… шикарная машина, – не мог не сказать Хегли.
– Подарил глава Бродбю за выполнение рабочей кампании. Он любитель разбрасываться государственными деньгами, но всё равно было приятно.
– Кого же ты там поймала? – из чистого интереса спросил Фланнаган, повернувшись корпусом к девушке.
– Мы договаривались, что не будем затягивать в отношения работу. Я ведь не спрашиваю про посетительниц, которые приходят, чтобы построить тебе глазки.
– Хах! Да, интересно! Жёны префектов, министров и бизнесменов специально приходят к нам в ресторан не поесть, не покрасоваться перед белым светом, а построить мне глазки!
– Причём здесь должности их мужей? – с искренним недоумением задала вопрос Мишель. Её взгляд, которым она прожгла импала, подсказывал парню, что девушка словно и не знала о социальном неравенстве. Вполне возможно, ведь она провела большую часть жизни в закрытой базе. – Будто они выше других зверей.
– А разве нет?
– Да, у их мужей есть высокопоставленные должности, но это не значит, что те, у кого нет высокого статуса, хуже.
– Ты даже не представляешь насколько правильно сейчас говоришь и насколько это правило не работает. Во все времена богатые брали в жёны богатых, в грош не ставили бедных. Короли женились на королевах, князья – на княжнах, а крестьяне – на крестьянках. Это сейчас уже стали выбирать себе… абы кого…
Договаривал Хегли с обидой на самого себя. Он любил оценивать ситуацию со стороны, осматривать чужие позиции. И становилось тошно, когда «абы кто», в настоящей жизни не представлявший из себя практически ничего, сидел рядом с той, что могла смотреть на каждого в городе с высоты птичьего полёта, как на пылинки. Отвращение к своей ничтожности сковывало парня, и без того прикованного цепями смущения.
При всём своём желании Фланнаган не мог позволить себе гардероб стильных и дорогих вещей, даже обновление старой одежды происходило крайне редко. Все заработанные деньги уходили на отдельную квартиру и обучение, которое он давно забросил и приходил лишь к сессиям. Еды Хегли покупал раз в пару недель на определённую сумму, никогда не превышая её, изредка занижая, и старался растягивать запас продовольствия на более продолжительное время. До работы ходил пешком, не распылялся на автобусы, метро и такси. Родители могли бы обеспечить его всем, но сложности взаимоотношений двух стран давно перешли все ограничительные линии и дошли до экономических запретов. Но бедная жизнь не смущала антилопу – парень считал, что трудности в молодости закалят мягкий сплав и в будущем станет легче.