С/С том 9. Лучше бы я остался бедным. Выгодное дельце. Избавьте меня от нее
Шрифт:
— Хорошо, — ответил Мануэль, озираясь. — Света хватает. Разберемся.
Он подумал, что скоро сможет жить так же, как живут здесь эти богачи. Пяти миллионов хватит.
Мануэль сел в одно из кресел. Фуентес же продолжал расхаживать по террасе. Он был поражен всем: столиком, баром, креслами.
— Сколько времени? — спросил Мануэль, глянув на часы. — Ага. Скоро будут новости. Послушаем. Я поставил деньги на одну лошадку. Чувствую, что мне сегодня повезет. — Он вытащил из кармана приемник. —
— У меня нет на это денег, — сказала она. — Зачем ты достал приемник? Вдруг кто-нибудь услышит?
— Никто не услышит. Хочу узнать, выиграл я или нет.
Мануэль включил приемник.
Фуентес прислонился к двери. Терраса была залита лунным светом.
«А вдруг эта дура начнет орать, узнав, что ее муженек сдох?» — подумал он и нащупал рукоятку револьвера.
Диктор читал местные новости. Мануэль пытался рассмотреть лицо Аниты, но освещение было слишком слабым.
Потом передали сообщение, которого Мануэль так ждал. Он весь напрягся, готовясь броситься на Аниту. Фуентес тоже приготовился.
«Педро Цертис, убийца администратора дома в районе Секомб, раненный выстрелом полицейского детектива Тома Лепски, скончался. Перед смертью Педро Цертис ненадолго пришел в сознание».
Потом диктор заговорил о скачках, но Мануэль выключил приемник. Он уронил его на пол, пристально глядя на Аниту.
Ничего не произошло.
Анита сидела словно каменная статуя. В воздухе повисла напряженная тишина.
Мануэль шепотом воскликнул:
— Боже мой! Какой ужас!
Анита не шевелилась.
Он поднялся, направился к ней.
— Анита! Это ужасно!
— Не подходи ко мне, — предупредила она зловещим шепотом.
Мануэль остановился. Голос Аниты был настолько страшным, что Фуентес непроизвольно отодвинулся.
Анита неуловимым движением включила настольную лампу.
У Мануэля, увидевшего лицо Аниты, перехватило дыхание. Перед ним сидела старуха с морщинистой кожей и запавшими глазами.
Истерики не было. Просто в кресле сидела женщина-мертвец.
— Анита! — прошептал Мануэль. — Для меня это также неожиданно, как и для тебя. Это страшная весть!
Мертвые глаза взглянули на него.
— Ты обманул меня, мерзавец! — прошептала Анита. — Ты знал, что Педро при смерти. Ты обманул меня, чтобы попасть в апартаменты. Ты лгал мне! Господь покарает тебя!
— Анита! Анита! — жарко шептал Мануэль. — Выслушай меня! Я тебя не обманывал! Клянусь! Я ведь держу свое слово! Я выполняю все свои обещания! Нет, Анита, я не обманывал тебя! Это мой знакомый из больницы врал. Зачем он это делал? Зачем? — Мануэль ударил себя в грудь. — Я выясню это! Обязательно выясню! Обещаю тебе!
По лицу Аниты текли слезы.
— Педро, —
Мануэль глянул на Фуентеса и подмигнул ему. Фуентес кивнул. Он по достоинству оценил актерский талант Мануэля.
— Когда прибудем в Гавану, — тихо произнес Мануэль, — мы закажем мессу по Педро. Тебе сейчас тяжело, Анита. Я понимаю. Ты поплачь. Тебе станет легче.
Снова наступила тишина. Наконец Анита вытерла слезы и сказала:
— Я ухожу.
Этого Мануэль не ожидал. Он испуганно уставился на нее:
— Анита! Куда ты пойдешь?
— В церковь. Я поставлю свечки. Я буду молиться.
— Не сейчас, — мягко произнес Мануэль. — Я понимаю, тебя потрясла эта ужасная новость. В Гаване мы поставим много свечек. Закажем мессу. Но только не сейчас. Прошу тебя.
— Я ухожу, — повторила Анита, направляясь к двери.
Мануэль быстро подошел к ней и схватил за плечо.
Она вздрогнула.
— Анита! Ты подумай! Тебя ищет полиция. Полицейские установят, что это ты открыла нам дверь. Подумай! Что ты собираешься делать? Сколько свечей ты поставишь Педро, находясь в тюрьме?
Мануэль внимательно наблюдал за выражением лица Аниты. Оно стало совершенно безучастным.
— Пойдем на террасу, — тихо предложил Мануэль. — Там мы помолимся за упокой души Цедро.
Он украдкой взглянул на часы. Было пять минут второго. Уорентоны должны были вот-вот вернуться. До их прихода Аниту необходимо было успокоить.
Словно во сне, Анита вышла на террасу. Мануэль отвел ее в темный угол. Она опустилась на колени.
Фуентес, наблюдая за ними, был поражен лицемерием Мануэля Тореса.
Брейди, тщательно загримировавшись под темнокожего человека с бородкой, работал теперь над лицом Беннона. Оба были одеты в смокинги.
— Ваша мать не узнала бы вас, — сказал Брейди. — Если Уорентоны и увидят вас, вам нечего беспокоиться. Еще секундочку потерпите, я подправлю вам усы.
Беннон не шевелился. Все это время он думал о Крисси. Он чувствовал себя уставшим и опустошенным. Обезболивающие таблетки притупили страдания физические, но в душе стоял мрак; Майк был конченый человек.
— Все! — сказал Брейди, отступив на шаг. — Взгляните-ка на себя!
Беннон поднялся, посмотрел в зеркало. Он был потрясен. О, если бы он действительно мог стать таким здоровым и уверенным в себе парнем! Если бы мог начать новую жизнь!..
— Нравится? — улыбаясь, спросил Брейди.
— Да, — тихо ответил Беннон.
— Майк, с вами все в порядке? — с беспокойством спросил Брейди.
— Можете на меня положиться. Я выполню свою работу…
Он обернулся и пристально посмотрел Брейди в глаза.