С широко открытыми глазами
Шрифт:
Кончики нарощенных волос едва касались пола, по сути прикрывая мою задницу, что было очень кстати, поскольку я не хотела, чтобы расщелина между ягодиц была видна на этих фотографиях.
Я сказала об этом Саймону, и он рассмеялся надо мной.
— Брианна, любовь моя, если кто-то и сможет элегантно выставить межягодичную ложбинку, так это ты.
— Спасибо, Саймон, но нет, если ты понимаешь, о чем я. На этот раз, пожалуйста, никакой вертикальной улыбки.
— Уверяю тебя, все, что я вижу, — это изгибы и твои длинные скульптурные ножки.
— Ну, вообще-то, да.
— Ой, пожалуйста, поделись со мной, — выпалил он. — Мне нужны все секреты твоей красоты.
Я фыркнула от смеха.
— Не думаю, что ты захочешь то, что я принимаю, Саймон... если только ты не намерен обзавестись сиськами.
— Ох, дорогая, пожалуйста, скажи, что ты не собираешься вставлять имплантаты. Твои сиськи и так идеальны!
Я рассмеялась, глядя на ниспадающую красивыми складками штору, жалея, что не вижу его лица.
— Эм... нет, никаких имплантатов. Они станут больше естественным путем.
— Да? Какие таблетки на это способны? — Я могла с уверенностью сказать, что он двигался не в том направлении, куда я пыталась его направить. Не важно, гей он или нет, в первую очередь Саймон был мужчиной, а они в таких вопросах обычно не улавливают тонкостей. Думаю, это как-то связано с наличием у них пениса.
— Те, где в конечном итоге у тебя рождается ребенок, — ухмыльнулась я, пожалев еще больше, чем раньше, что не вижу его лица.
— Боже мой! Ты залетела, да?
— Это, наверно, одно из самых отвратительных выражений, которые вы, британцы, выдумали, но да, я и правда залетела.
— Поздравляю, дорогая. Надеюсь, это радостное известие для тебя?
— Да.
Я замолчала на минутку, обдумывая все, что изменилось для меня за столь короткое время, борясь с эмоциями, которые, казалось, бурлили во мне в эти дни. Возможно, стоило винить разбушевавшиеся гормоны, но чтобы оставаться собранной, по-прежнему приходилось изо дня в день вести неравный бой.
Саймон продолжал фотографировать, изредка подсказывая, какую позу принять, затем менял освещение, поддерживая разговор, поскольку это было в его стиле. Работая, он постоянно болтал.
— Так ты выходишь замуж за своего парня?
— Да, двадцать четвертое августа — наш знаменательный день. Мы поженимся за городом, в особняке его сестры в Сомерсете.
— Звучит шикарно... — Саймон задумался над новым ракурсом. — Можешь запрокинуть голову и посмотреть на меня?
— Да... и это тоже, — сухо заметила я. — Саймон, ты хотел бы прийти?
— Дорогая, я думал, ты никогда не спросишь! Отличный повод прикупить новый костюм, — пробормотал он, переключившись на тему об итальянских шелках и о чем-то зеленом, что он приметил в магазине Милана и что идеально бы подошло для свадьбы загородом.
Я задумалась о своем отце и о том, что он уже не сможет заказать новый костюм на мою свадьбу. Его не будет рядом, чтобы выдать меня замуж.
Внезапно меня накрыла волна скорби и печали, и я изо всех сил постаралась ее подавить, но, видимо, моя поза свидетельствовала об усталости, потому что Саймон спросил:
— Нужен перерыв, милая?
Я кивнула, но не смогла ответить. Единственное, что мне удалось, это сглотнуть.
Иногда, когда человек проявляет доброту, а вы находитесь в уязвимом состоянии, все выходит наружу, вне зависимости от того, как отчаянно вы пытаетесь удержать эту боль внутри. Так и произошло в случае с Саймоном, когда он положил камеру и подошел ко мне сзади, опустив руку мне на плечо в простом жесте поддержки и утешения.
— Я слышал о твоем отце. Мне так жаль, милая. Это должно быть ужасно трудное время для тебя.
— Спасибо... Рана еще не зажила. Каждая мелочь напоминает мне о нем... Я так по нему ску...
В этот самый момент в комнату ворвался Итан, похожий на гладиатора, готового к битве на арене.
— Брианна! Какого хре... — моя речь оборвалась на полуслове. Она просто взяла и сдохла тихой смертью, как только я оценил внешний облик моей девушки, полностью обнаженной с раздвинутыми ногами и руками какого-то говнюка на ней!
Я отреагировал и пришел в движение. В принципе все, что я могу вспомнить, Брианну, вскочившую на ноги, и парня в зеленой рубашке, летящего в брезентовый декорационный задник.
— Итан! — закричала она. — Что ты творишь?!
— Пытаюсь тебя найти! Почему ты не берешь чертову трубку?
— Я работала! — заверещала она, стоя совершенно голая, если не считать черных чулок и чего-то, что делало ее волосы длиннее.
— Ты здесь закончила. Более того, ты закончила со всем этим дурдомом! — Я махнул рукой и направился к ней. — Одевайся, ты уходишь.
— Я не уйду, Итан. Что на тебя нашло, черт возьми? Я работаю!
О да, ты уходишь, моя красавица! Вообще-то, я абсолютно в этом уверен, потому что сам заберу тебя отсюда.
Фотограф, одетый во все цвета радуги, решил именно в этот момент сделать свой ход и вытащить свой мобильник.
— Я вызываю охрану...
— Я — охрана, когда речь заходит о ней.— Я указал на Брианну, забрав у него мобильник и оборвав этого мудака на середине разговора. — Брианна здесь закончила. Позвони мне в офис, если хочешь получить компенсацию за причиненный ущерб. Я с радостью заплачу.— Я достал визитную карточку и бросил ему. Она преодолела расстояние между нами и приземлилась у его ног. Мне казалось, что я был на удивление спокоен, принимая во внимание...