С широко открытыми глазами
Шрифт:
К нам подошла стюардесса, чтобы принять наш заказ на ужин. Сегодня в меню был лосось и цыпленок под пармезаном. Я посмотрел на Брианну и удостоился чуть заметной отмашки головой и печального выражения на лице. Я проигнорировал это и сказал бортпроводнице, что мы возьмем лосося, вспомнив, как она наслаждалась им на ужине тем вечером, что мы провели с папой и Мари.
— Ты должна съесть что-нибудь, детка.
Она кивнула, и её глаза наполнились слезами.
— Что... ч-что мне теперь
Я взял ее руку и прижал к своему сердцу.
— Ты вернешься в наш дом и возьмешь небольшой перерыв, чтобы отдохнуть и сделать то, что даст тебе возможность почувствовать себя лучше. Ты сходишь к доктору Розуэлл и поговоришь с ней. Ты поработаешь над своей научно-исследовательской работой для университета, когда почувствуешь, что готова. Ты спланируешь свадьбу с девчонками и Беном. Мы пойдем к доктору Бернсли на повторный прием и выясним, как поживает оливка. Ты позволишь мне заботиться о тебе и устроить твою жизнь. Нашу жизнь.
Она внимала каждому моему слову. Она фактически заглатывала каждое из них, и я был рада дать ей то, что, по-моему, ей нужно было услышать. Иногда близкий человек, уверяющий тебя, что все будет хорошо, – единственное, что тебе действительно необходимо, чтобы пройти через сложнейший период твоей жизни. Я знаю, что Брианне нужно было это услышать так же, как и мне нужно было это сказать.
— Я буду рядом с тобой на каждом шагу этого пути. — Я поднес ее руку к своим губам. – Обещаю.
— Откуда ты узнал об оливке? — Она чуть заметно улыбнулась.
— Я поместил сайт «Бамп точка ком» в мои закладки и неукоснительно с ним сверяюсь, как ты и предложила. На этой неделе у нас оливка, а на следующей неделе будет слива, — подмигнул я.
— Я люблю тебя, — прошептала она еле слышно, и провела рукой по своим волосам.
— Я тоже тебя люблю, моя красавица. Очень, очень сильно.
Подошедшая к нам стюардесса принесла горячие полотенца и напитки. Я получил вино, а Брианна – клюквенный сок со льдом. Я подождал, пока она не сделала глоток. Я не хотел кормить ее насильно, но прибегну к тактике убеждения, если потребуется.
К моему удивлению и облегчению, ей, похоже, очень понравился клюквенный сок.
— На вкус очень, очень приятно. — Еще один глоток. — Я заимствую твои слова.
— Могу заверить тебя, что ты по-прежнему говоришь, как моя американская девочка, малышка.
— Я знаю это, я имею в виду, что заимствую слова, которыми ты изъясняешься, говоря «это приятно на вкус» вместо того, чтобы сказать «вкусно». Чем больше я нахожусь в твоем обществе, тем сильнее стирается разница произношения, — сказала она.
— Ну, поскольку ты от меня никогда не избавишься, то полагаю, это означает, что
— Можно, конечно, попробовать. — Она выпила еще немного сока и стала выглядеть чуточку бодрее.
— Уверен, к тому времени, как родится оливка, в тебе не останется ничего от янки.
Ее лицо засияло.
— Я поняла кое-что довольно таки любопытное.
— Что именно? – спросил я, заинтригованный, но счастливый от того, что видел ее более оживленной, чем она была на протяжении нескольких дней.
— Оливка будет называть меня мамой вместо мамочка или мам. – Она слегка сморщила носик. – Немного необычно… но думаю, я привыкну… и мне нравится, как это звучит (Примеч. пер. Mummy (в Англии), Mommy and Mom (в Америке) – разные произношения американских и английских слов, хотя смысл у слов один и тот же).
Я не мог удержаться от смеха.
— Ты будешь лучшей мамой оливки в истории человечества.
На миг ее лицо озарила улыбка, но она исчезла так же быстро, как и появилась.
— Не как моя мать, это точно.
В ее словах отчетливо прозвучали боль и страдания.
— Извини за мою бестактность.
Я покачал головой, не желая обливать грязью ее мать, но с трудом сдерживаясь от такого соблазна.
— Ты имеешь в виду ее бестактность.
— В том числе, — ответил я, не желая вдаваться в сложности взаимоотношений Брианны с ее матерью, но если она хотела это обсудить, то я, безусловно, мог высказать свое мнение. Я просто надеялся, что до этого не дойдет.
Она спасла меня, задав другой вопрос.
— А что насчёт твоей матери, Итан?
— Ну, я едва помню ее. Все мои воспоминания главным образом основаны на фотографиях. Мне кажется, что я могу вспомнить что-то о ней, но скорее всего я просто представляю себе те события, запечатленные на снимках, и рассказы, которыми со мной поделились папа и Ханна.
— Ты сказал, что сделал татуировку крыльев ангела на спине в память о своей маме.
Нет, я не хочу обсуждать это сейчас.
Я собирался перевести дыхание, но мне удалось сдержаться. Я прекрасно понимал, что в тот же миг оттолкну ее от себя. Брианна уже спрашивала меня о татуировке, и я знаю, что она хотела, чтобы я поделился с ней этой информацией сейчас, но я просто чувствовал, что еще не готов. Не здесь, в общественном транспорте при учете трагических обстоятельств. Это было не самое подходящее время, не самое подходящее место, чтобы раскрывать такие эмоции.
Именно тогда принесли лосось, который меня и спас.