S-T-I-K-S Художник в улье
Шрифт:
Как вовремя я переправился.
Прошло ещё три дня, я за это время, переправился ещё через одну мелкую, почти ручей речку, и одну полноценную, но всё равно, меньше первой, реку, впадающую в какое-то озеро. Остановился на её берегу.
Ночь выдалась лютая, с морозцем.
Все предыдущие спал, иногда вообще, не заморачиваясь о костре, в спальнике, а иногда, разводил его в ямке и потом, стелил себе сверху, на костерище, присыпанном землей. Но сегодня, эта мера не помогла, разбудил меня именно холод.
Поднялся, дрожа, набрал горку
Пока разгорается, подошёл к дереву, допрыгнул до ветки, начал подтягиваться. И согреюсь и с пользой проведу время. Не просто же так, у костра сидеть! Поэтому, и не ходил в походы, почти никогда. Посиделки, а ля бездельники, выбравшиеся на природу.
Костерок маловат, в перерывах между подходами, искал хворост.
Кинул, особенно сучковатую корягу не рубя – так сгорит! Та чиркнула меня, падая, по бедру. Прогорит, слегка – разломаю посередине, уменьшив высоту даваемого пламени, а сейчас, гемор сплошной. Но хватит её на подольше, чем просто веточек. Снова к дереву – подтянуться, и опять в кустарник.
Уже повернулся, собираясь выполнять план, замер.
На меня из кустов, таращилась пара глаз, на которых играли блики от костра.
Кинул взгляд на автомат, прислонённый у дерева, по ту сторону пламени, рядом гранатомёт и винтовка, все в одном месте. Что мне говорил Реваль?
А говорил он: «даже посрать не ходи, без автомата». И в армии, о том же нам твердили.
Бдительность потерял, посчитал лес, безжизненным, за дровишками хожу, без оружия, и спортивную базу, открыл!
Горько вспоминая добрые советы, попятился, примериваясь к своему автомату.
На меня, с тихим рыком – клокотанием, вышла мощная собака, киллограмм, под сотню. Породистая, наверное, была, пока… не заразилась!
Из-за испуга, не сразу вспомнил про пистолет, полез в кобуру, и обмер -пустая!
Идиот печальный. Потерял, наверное, пока по кустам лазил.
Выхватил из костра занявшуюся корягу, попытался помахать ею.
Полностью игнорируя её, чудовищная псина, неумолимо надвигалась. Бросил ветку ей в морду, добежал до автомата. Почти вскинул его, ещё бы мгновение – и успел.
Меня придавила к земле непомерная тяжесть, перед этим, сбив лапами в грудь. Целилась мне в лицо, зубами, но я защитил его ладонью, и сейчас, мне жестоко обгрызали пальцы.
Я орал, второй рукой, пытаясь оттолкнуть её от себя. Затем, мне каким-то чудом, удалось вырвать свой кровавый фарш из её пасти, я обхватил её голову уцелевшей рукой, прижал, что было силы, к груди, мечтая об одном – чтобы эта ужасная хлеборезка никогда не раскрылась!
Случилось чудо, или мои молитвы, были услышаны, но уродливая псина, внезапно, ослабила напор, затрясла башкой, силясь безуспешно разжать челюсти.
Я, без ума от боли, нашёл в себе силы, подхватить одной левой рукой, автомат, и, зажав спуск, прибить свирепую скотину.
Калаш перестал выплёвывать очередь,
Первые пули пропахали лесную почву, но последующие, размозжили череп твари.
Зажал руку между коленей, соображая, чем остановить кровотечение.
Ткани, чтобы прервать его, не было. Бинт пошёл в расход, когда я лечил подраненную ногу, запасных не брал.
Стянул, наступив одной ногой на другую, сапог. Принялся отрезать штанину по колено на левой ноге, всё равно, хана им, все в крови, буду искать новые. Намотал обрезок ткани на руку, одного его не хватает, воспользовался шерстяным носком с той же ноги. Не без затруднений, открыл рюкзак одной рукой, достал оттуда моток веревки. Зафиксировал, при помощи неё всю эту импровизацию.
Чуть не забыл главное. Первое что делают в таких случаях, все имунные - это пьют живец.
Подошёл посмотреть на мёртвую собаку.
И чего у неё, внезапно, челюсть заклинило? Преодолевая отвращение, приподнял ей верхнюю губу. Нет, мне не показалось, два передних клыка, будто в одно мгновение срослись между собой. Мне про такое не рассказывали. Загадка. Я вообще, не понимаю этот мир.
Вздрогнул, о неожиданного выстрела, присел, спешно хватаясь за калаш, и судорожно шаря по разгрузке, в поиске запасного магазина. Ещё выстрел, и его источник, я, на этот раз, увидел.
Какой же я придурок.
Глава 9. Лох.
Со злости на самого себя, отправил обгорелые железные останки в короткий полёт по лесной чаще.
Пистолета теперь у меня нет. Вчера угробил.
Уронил в костёр, и даже не заметил этого. Задел его , видимо, когда пер неудобную ветку, кобура расстегнулась.
А потом ещё, умудрился выронить его, прямо в пламя, вместе с грёбанной, сучковатой во все отношениях, веткой, даже не заметив этого.
Его всего перекорёжило, патроны среагировали на высокую температуру, изувечив трудно убиваемый механизм. Если он не имеет дело со мной, разумеется. Итого, минус одна единица стрелкового оружия.
Из плюсов сегодняшней ночи, вижу один: я жив. Если бы не проснулся вчера от холода, то, вероятно, не сделал бы этого уже никогда.
Подранная рука, ощущала себя значительно лучше, чем я мог ожидать. Помог тому вирус, пронизывающий всё в этом мире включая меня, или сон - я всё-таки вырубился, с этим у меня никогда не бывает проблем.
Надо идти дальше, чтобы не попасть ещё, под перезагрузку этого лесного массива.
Из рассказа я знал кое-что, действительно, крайне полезное.
Природа Улья, так распорядилась, что лесные, непролазные большие кластеры, чаще, повсеместно, всё-таки стабильные, или с большим периодом перезагрузки, месяца в три. Здесь, они наоборот, нестабильны, быстры в своей резкости и идут один за другим. Это обстоятельство разделило два мира, лучше любых кордонов и застав. Мир нормальных и мир муров с внешниками.